ДОРОГОЙ ВЕТРОВ В СЕРДЦЕ ГОБИ

Гоби… По ландшафтам необыкновенно разнообразна и по-своему красива эта пустыня. Широкие степные долины сменяются холмами и горными цепями, древние каменные долины рек, по которым некогда текли бурные потоки, окружены обрывистыми живописными скалами, покрытыми блестящим на солнце пустынным загаром: однообразные пустынные пространства с редкой травой сменяются усыпанными обломками разрушившихся древних гор.

В Гоби, которая обычно представляется безжизненной пустыней, нам посчастливилось видеть то, что запоминается на всю жизнь. Большие табуны диких куланов и легких, как ветер, дзеренов были нашими постоянными спутниками на пути в южное и восточное Гоби. То слева, то справа от дороги неслись эти, казалось, не знавшие усталости животные. Машина не могла состязаться с ними по скорости, а они, обогнав, пересекали дюну в каких-нибудь 100—150 метрах и мчались в бескрайную степь. В одном месте также близко удалось видеть аргамигорных баранов с необыкновенно массивными и большими закругленными в спираль рогами. Они были страшно любопытными, с удивлением наблюдая за нашей машиной – неведомым им существом. А затем унеслись вдаль с той невыразимой и присущей только диким животным легкостью и грацией, которые трудно было предполагать в их грузном и массивном на вид теле. Только в таких диких первозданных местах можно видеть эти захватывающие и волнующие до глубины души картины, которые были обычными когда-то многие десятки тысяч лет назад для палеолитического человека.

Но мог ли жить в этих местах, в сердце пустыни Гоби, древнейший человек? Ведь в настоящее время здесь можно ехать неделю и не встретить человека. Неужели каменистая Гоби, с ее сильными пронизывающими ветрами, была всегда такой безлюдной?

И снова шли дни за днями. И упорной, казалось, безнадежной работе не было видно конца. Но когда до окончания маршрута по Гоби оставался всего один день, упорство наше было вознаграждено открытием, о котором вот уже около полувека мечтали многие археологи.

Рано утром на пограничной заставе. на самом крайнем юге Гоби, у границы с Китаем. А. П. Окладников около древнего причудливо источенного ветрами гранитного останца поднял первый камень. За ним последовали десятки, а затем и сотни других. Вся эта широкая древняя котловина была покрыта полуразрушенными гранитными скалами и около каждой из них были рассыпаны в большом количестве обработанные камни. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что именно здесь, в безжизненной Гоби, в центре Азии, найдены были, наконец, изделия древнего палеолитического времени. Интересно, что так же, как и в западных областях Китая, эта культура оказалась характерно европейской, а не восточно-азиатской по облику.

Наша мечта, с которой мы месяц назад пересекали границу, была осуществлена. Машина неслась на север к Улан-Батору. Позади оставалась Гоби, которую мы успели полюбить навсегда и не теряли надежды снова вернуться сюда.

В. Ларичев, сотрудник Ленинградского отделения института археологии.

Восточно-Сибирская правда, 1961, 5 марта (№56), С. 4.

По-разному приходят люди в искусство. Великий Моцарт в четыре года поразил окружающих своими музыкальными способностями. А писатель Аксаков, скажем, начал творить уже в преклонном возрасте. Молодого иркутского художника Льва Гимова еще нельзя сравнивать с великими мастерами. Но познакомиться с ним стоит, ибо он один из многих, вступающих сегодня в мир большого искусства.

…

Лев Гимов еще затрудняется писать свою биографию. Школа, затем пять лет художественном училище и первые месяцы работы в нем уже в качестве преподавателя. Вот и вся биография. Она, собственно, только начинается.