– Арррррр! – вышагивающий следом дракон размером с одноэтажный дом остановился, пошевелил крыльями, рывками наклонил длинную шею, распахнул зубастую пасть и… – Аррррр! – клуб вырвавшегося из его ноздрей дыма окутал выстроившихся вдоль улицы зрителей, а в пасти замельтешили алые отсветы.

– Ии-и-и! – стройная девушка в черной меховой курточке с глубоким капюшоном радостно захлопала – лицо ее светилось восторгом. – Ты видел? Дракон, настоящий дракон! – поворачиваясь к обнимающему ее за плечи парню, воскликнула она.

Дракон пыхнул дымом еще раз и покатил дальше, довольно стрекоча мотором трактора, спрятанного под метрами картона и раскрашенного брезента. Раздалось задиристое «ку-ка-ре-ку!» и над толпой вознесся сверкающий золотой фольгой петух на выкрашенных в красный, под цвет петушиных лап, ходулях. В толпе, раздавая пестрые леденцы детям, скакали здоровенные, в человеческий рост, обезьяны и мыши, тигры и ничуть не уступающие им в размерах коты. На поводках водили фигурно подстриженных и украшенных лентами собак и таких же обвешанных украшениями и даже разрисованных свинок. Мимо нарядных, как игрушки, старинных домов катил фанерный броневик с приветственно машущими «масками» революционных вождей, на открытой платформе грузовичка компания развеселых чертей и ангелов наяривала отвязной рок, а мальчишка в костюме шута гулко бил в громадный, вдвое больше него, барабан. Маршировали солдаты в самых необыкновенных мундирах – увешанных гирляндами бус и изукрашенных розетками с маленькими круглыми зеркальцами в чашечке бумажного цветка. Зеркальца, закрепленные вместо погон, сверкали под ярким зимним солнцем, разбрасывая блики на брусчатку мостовой и восторженные лица зрителей.

– Тебе нравится? Не зря приехали? – парень наклонился к самому уху девушки, перекрикивая буханье барабана и пронзительное завывание дудок.

– Да-да-да! – прокричала она, хлопая очередной карнавальной платформе. Тракторные моторы прятались под муляжами кокетливых овечек из картона и кудлатой шерсти, а на платформе размахивали увитыми лентами топориками пастухи в кожушках и высоких шапках и звенели монистами девушки в расшитых бисером безрукавках. Перед платформой, неся на плече табличку с надписью «Село Вашкивцы, Выжницкого р-на, Черновецкой обл.» шествовала «невеста» – обряженный в фату и пышные юбки усатый парень. – А почему столько невест? – провожая глазами еще одну «невесту», на сей раз женского полу, но зато со встрепанными волосами из пакли под фатой и накладным крючковатым носом.

Парень только пожал плечами.

– Потому что Маланка – это свадьба! – пожилой… назвать его привычным «пожилой мужчина» казалось даже стыдным, так и просилось «пожилой господин», в старомодно-элегантном пальто с меховым воротником обернулся к девушке, чуть коснулся мягкой шляпы – то ли приветствовал, то ли извинялся за непрошенное вмешательство.

– Чья? – девушка запрокинула голову – господин был высок. На личике ее было написано любопытство настолько детское, что собеседник невольно расплылся в улыбке – как при взгляде на счастливого ребенка.

– Считается, что Маланки и Васыля. – сообщил он. – Переберия, она же черновицкая Маланка, исторически проходила со дня святой Меланьи на день святого Василия, а не как сейчас – ближайшие выходные к Старому Новому году. – мужчина чуть заметно поморщился. – Хотя в этот раз повезло – даты совпали, вот и стараются ребятки. – он кивнул в сторону шествия.

– Переберия? – заинтересованно переспросил парень.

– Старый Новый год? – брови девушки удивленно взлетели.