Большую часть года князь Давид вынужден был проводить в столице при дворе великого князя. Общество наследницы престола и его союзников, осведомленность во всех делах государства были неотъемлемой частью его жизни. Однако он, пусть и на короткое время, все же навещал свои владения и хотя бы одну неделю в месяце проводил дома, чтобы решить накопившиеся вопросы.

В день отъезда князь зашел за племянницей, когда лучи солнца едва показались в высоких стрельчатых окнах замка и своим появлением прогнали последние ночные тени, прятавшиеся в уголках комнат. Илария уже встала и при помощи няни собрала вещи. Убедившись, что племянница готова к отъезду, князь отправил слуг погрузить сундуки, а сам вывел Иларию из замка через боковое крыльцо.

Ежась от рассветного холода, княжна вышла во двор. У экипажа стояли гвардейцы князя в синих плащах, их возглавлял капитан Робер, доверенное лицо его светлости. Все уже было готово к отправлению. Лошади в нетерпении били копытами, пуская пар из ноздрей.

Экипаж князя представлял собой крытую повозку, запряженную четверкой белых жеребцов. Переднюю часть экипажа закрывали бархатные шторы с крупно вышитым гербом. Золотистый балдахин, сбруя с драгоценными камнями, верховые в сверкающих в рассветных лучах кирасах, шестьдесят конных гвардейцев – все говорило о немалом достатке князя.

Давид подсадил племянницу в экипаж, а сам пошел дать распоряжение капитану Роберу. Илария напряженно следила за дядей, не спеша задергивать шторы повозки. Волнение не оставляло девушку: отец знал об ее отъезде, но мог передумать и вынудить дочь остаться с Чеславой и своими людьми в замке. Этого Илария боялась больше всего.

Она осмотрелась кругом и неспешно села у окна в просторном деревянном фургоне. Двор еще спал, на брусчатке блестела роса, на высокой молодой ольхе капли переливались в утренних лучах солнца. Глядя на все сонными глазами, Илария вдруг заметила на крыльце юношу в лиловом плаще и поспешила скрыться за шторами. Что, если он пришел по ее душу?

– Князь, вы уезжаете?

Голос незнакомца был встревоженный. Илария осторожно выглянула из окна. Лицо юноши, которому она не дала бы больше двадцати трех лет, она видела впервые.

– Нельзя мне с вами?

Илария напряженно вслушивалась в повисшую на мгновение тишину. Как бы ни был хорош собой этот молодой человек с пышной темной шевелюрой, брать его с собой значило всю дорогу чувствовать себя скованно. Да кто он вообще такой?! Илария, забыв про осторожность, высунулась из окна.

– Не в этот раз, – словно музыка прозвучали в утренней тишине слова князя.

Илария облегченно вздохнула, но не удержалась, чтобы не бросить еще один взгляд на красивого юношу. Он выглядел взволнованно и, как видно, переживал не меньше Иларии. Внешне молодой человек напоминал венгра: темные яркие глаза, густые черные волосы по плечи.

– А княжна с вами? – спросил он, обернувшись на повозку.

Илария поспешно отодвинулась от окна, но все же юноша успел заметить ее.

– Да, но я не стану тебя представлять. Сейчас не время, Велет. Как-нибудь в другой раз. Ступай.

Княжна услышала приближающиеся шаги, и вскоре дядя уже был в экипаже. Он задвинул тяжелые шторы и обернулся к Иларии.

– Кто это был? – спросила она, стараясь ничем не выдать свой интерес.

– Это художник Велет, я как-нибудь познакомлю вас.

– Почему он хотел поехать с нами?

– Илария, тебя это не касается.

В глазах племянницы сверкнула обида. Илария отвернулась и выглянула в окно, смотря вслед удаляющемуся юноше в лиловом плаще.

– Не высовывайся, – велел ей князь. Он дал знак отправляться. И, заслышав окрик всадников, задернул шторку.