Вырре стало скучно стоять и она села на корточки. Так было неудобно, и ничего не видно из окна. Тогда она оценила всех сидящих людей и попыталась сдернуть с сидячего места единственного худощавого мужчину, но тот крепко вцепился в спинку впереди стоящего кресла. Тогда она просто села на него сверху.

На следующей остановке их высадили из автобуса.

– Отлично! – обиженно пропыхтел Витька.

– Мать твою, Ирка! Да что с тобой не так? – ругалась Марья.

А Вырка была довольна. Ей нравилось идти и глазеть по сторонам. Не нравился только воздух. Воздух тут был плохой.

Выркин дом оказался непохожим, ни на шатер, ни на дворец, ни на домик крестьянина.

Он был похож на пчелиные соты, одну ячейку которых занимали Маря, Итька и Ырка, то есть теперь она, Вырка.

– Где спать? – спросила Вырка.

– Иди в свою комнату на диван, – показала ей Марья.

Вырка зашла в комнату, потрогала узкий диван, затем заглянула в другую – там ложе было поудобнее. Она завалилась на кровать.

– Эй, я тут вообще-то всегда сплю! Это моя комната! – возмутилась тётушка.

– А ты не спи, – ответила Вырка, – ты еду готовь. Я голодная.

Она похлопала Марью по животу и прикрыла глаза.

***

Ирка смотрела на юношу, юноша смотрел на Ирку. Оба молчали.

Наконец, парень нарушил безмолвие первым:

– Где мы?

– В горах.

– Мы оба умерли?

– Мы оба выжили, – достаточно странно ответила Ирка, но это было именно так.

– Почему ты мне не отомстила за себя?

– Потому что ты убил не меня.

– Ничего не понимаю, что за бред? – схватился тот за голову.

– А ты и не поймешь, Полудохлый, – их разговор разбудил Хорта. – Тут никто ничего не понимает. Ты убил Вырру, а та воскресла и утверждает, что она не Вырра. Чему я уже охотно верю, потому что Вырка никогда бы не совершила такой глупости, притащив на себе в горы кровного врага, спасая его от своих же товарищей.

– На себе? – переспросил тот Ирку с недоумением.

Та смущенно кивнула:

– Ну я теперь немного сильнее, чем раньше.

– А зачем?

– Затем, что тебя бы добили.

– Значит, я у тебя в долгу… – задумчиво протянул он.

– Вообще-то, – уточнила Ирка, – и у него тоже, – показала она на Хорта, – если б он тебе не оказал помощь, то нести мне было бы некого.

– Я не просил, если что, – отвернулся тот от собеседников.

– Во! Началось! Благодарность так и прет, – сказал Ирке Хорт. – Как зовут-то тебя, благородный лучник?

Парень помолчал и все же ответил:

– Дамиан.

“Красиво!”, – подумала Ирка.

– Я Хорт. А эта Вырка – на самом деле Ирка. Я, может быть, и приложил руку к твоей ране, но только по ее просьбе. Дружбы не предлагаю.

– Какое счастье, – ответил Дамиан. – Мне твоя дружба ни на кой не сдалась.

– Благодарить за спасение не буду, – продолжил он, обращаясь к Ирке, – лучше бы добили.

– Так никогда не поздно! – Хорт не успокаивался. – Вырка, тюкни его камушком, пока он сил не набрался и нас не прикончил

– Сам тюкай, если тебе так надо! – разозлилась на него Ирка. – Скажи только, зачем вы на лагерь напали и всех перебили.

– Из-за барабана, – пожал плечами Дамиан. – И тебя.

– А можно подробнее? – спросила Ирка.

– А есть вода? И еда?

– Для тебя нет, – сказал Хорт.

Ирка посмотрела на него укоризненно:

– Хорт! Дай! И мне тоже достань одну, – Хорт недовольно достал кувшин с водой и выдал им по полоске мяса, третью взял себе.

Дамиан положил в рот кусочек мяса и задумчиво пожевал:

– Человек, который ранил меня, это герцог Фольш, мой дядя. Я его очень подвел, когда выпустил те две стрелы в Вырру. А ведь знал, что она нужна живой. И все равно сплоховал, испугался, что она перережет ему горло, и принял решение.