– Спасибо, Инна Михайловна, – произнесла женщина, которая вышла из «сказочного» коттеджа, и повернулась ко мне. – Заходите, пожалуйста. Кофе?

Я вошла в прихожую.

– Спасибо, не откажусь от чашечки чая.

– Еще булочки есть, к полднику их напекли, – рассмеялась Алла.

Мы прошли в просторную столовую, сели за стол, и хозяйка сразу приступила к делу.

– Мы не сумели сообразить, каким образом Вера смогла убежать. Вы, наверное, поняли, меры по охране территории у нас серьезные.

– Да уж, – согласилась я.

– Прямо головы сломали, – призналась Каверина. – Телефонные разговоры с родными у девочек случаются редко, и они прослушиваются. Кроме того…

Алла на секунду замолчала, потом тихо уточнила:

– Многие отцы и матери не хотят с чадами общаться. Если уж совсем честно, то взрослые все такие. Но давайте посмотрим в корень вопроса. Как этих девочек воспитывали? В основном, баловали безмерно. Вот и получили результат. Но мы в большинстве случаев добиваемся хороших результатов.

Алла открыла свой айпад.

– Что касается Юркиной. Наш психолог работал с ней долго, но Вера стала профессиональным провалом специалиста. Вот, послушайте, какую характеристику Виктория Павловна дала подростку. Имейте в виду, Звонарева – прекрасный психотерапевт. Что она написала?

Алла открыла планшетник.

– «На данном этапе можно отметить: Вера осознала, что вела себя не так, как надо. У нее наметились улучшения в поведении. Активна на уроках, выполняет задания, много читает. Вежлива, аккуратна, не грубит, не пытается затеять драку. Матушка Фотиния сообщает: Юркина начала задавать вопросы по православию, интересовалась, как поститься, впервые пришла в наш домовой храм».

Алла отодвинула планшетник.

– Как вам такое?

– Подросток, наверное, повзрослела, – предположила я, – решила взяться за ум.

– Да, мы все тоже так подумали, – со вздохом сказала директор. – Но через два дня после того, как психолог сообщила, что Юркина становится на правильную дорогу, Вера удрала. Сумела обмануть всех, прикинулась паинькой, ввела в заблуждение взрослых. Она очень хитрая.

Алла побарабанила пальцами по столу.

– Мы с мужем живем или здесь, или в городе. Очень хорошо платим всем сотрудникам, многие из них работают со дня основания заведения. Добраться до нас можно двумя способами: на личном транспорте (тогда проблем нет) или на маршрутке до села Молокино и далее пешком. Путь неблизкий, идти несколько километров, поэтому в семь утра у деревни ждет наш микроавтобус. Вроде, хорошо, да?

Я кивнула.

– Но чтобы успеть к началу рабочего дня, многим нашим людям следует встать в пять, а кое-кому даже в четыре! – продолжила Алла. – Поэтому мы поставили на территории дом. Там отдельные однокомнатные квартиры с кухней и санузлом. Сотрудник может остаться ночевать в своей закрепленной за ним «хатке». Кроме того, что он высыпается, это ему очень выгодно экономически. Кормим всех в столовой бесплатно, за посещение тренажерного зала ни копейки не берем. Многие здесь пять дней живут, на выходные только уезжают, не тратят каждый день деньги на еду и бензин… Зачем я так подробно объясняю? А иначе вы не поймете, по какой причине мы не сразу всполошились, не вмиг поняли, что ученица совершила побег. Удрать отсюда – это… ну… нечто из области фантастики. Ну, вроде как взять ипотеку на Марсе.

Алла покачала головой.

– Но оказалось, что, думая про ипотеку на Марсе, я ошибалась. Как все развивалось? Вера решила закончить начатое вязанье – она шарф делала. Предупредила воспитательницу Ирину, что хочет свободное время провести в мастерской. Девочку отвели к учительнице труда, та ее посадила за работу. Все было спокойно, ничего удивительного. В мастерской можно заниматься после уроков в любое время, хоть до отбоя там сиди. В девятнадцать тридцать Ирина пришла за Верой. Она не волновалась, девочка была под присмотром педагога. Воспитательница дернула дверь, та оказалась заперта. Но наша сотрудница не заволновалась. Алевтина Николаевна Воробьева, учительница труда и домоводства, всегда угощает учениц печеньем и конфетами. Ирина подумала: наверное, девочка и педагог чаевничают. А согласно режиму, дверь в мастерскую следует запирать, не может она быть открытой. Ну, не стану долго описывать, как наша сотрудница пыталась войти. Свои смартфоны служащие сдают на проходной, ими можно пользоваться, но только там. Дневальная сообщила: «Педагог пришла поговорить по телефону, я вышла в коридор, чтобы не слушать чужой разговор. Алевтина Николаевна – педагог, контролировать, с кем и о чем она беседует, не имею права». Через минуту Аля выбегает, кричит: «Мамочке плохо, похоже, инсульт! Сегодня не останусь на ночь!» – и бегом на территорию, потом сразу почти назад с сумкой. Промчалась мимо меня со словами: «Завтра не приду! И маршрутка наша только вечером будет, побегу до остановки на своих двоих! Может, повезет, такси на шоссе поймаю!» В лес галопом помчалась. Я пожалела ее очень – за мамочку всегда страшно.