На самом деле ничего не может укрыться от внимательных глаз жены старейшины. Не прошло и двести ударов сердца после того, как незнакомка скрылась в толпе, а достопочтенная Миранда уже докладывала мужу о произошедшем. Гербарт внимательно выслушал супругу, незаметно ухмыльнулся в бороду и тихо спросил:

– Сколько ей лет?

– Она, конечно, постарше нашего горемыки, примерно лет на сорок, и кольцо на руке у нее с желтым сапфиром, – женщина задумалась на пять ударов сердца и решительно сказала: – Опрятная, да на вид работящая. Думаю, что она будет хорошей женой для Ранбарта.

Старейшина, поглаживая бороду, медленно кивал, обдумывая услышанное. Его абсолютно не волновало то обстоятельство, что девушка немного старше проходчика. А что волноваться, если почти у всех гномов жены старше мужей. И кольцо с желтым камнем, обозначающее, что его обладательница два раза была замужем, тоже ни капли не беспокоило главу рода. Наоборот, это очень хорошо. Значит, женщину не нужно будет учить, как вести себя с мужчиной. Тревожился старейшина лишь за то, что работающий на самых глубоких уровнях шахты молодой рудокоп до сих пор не женат. А сколько ему жить под сводом осталось? Год, два. Самое большее три. Да и то, если сильно повезет. Так что пора Ранбарту обзаводиться семьей и заводить потомство. Род не может просто так терять своих гномов.

– Хорошо, Миранда. Я не возражаю. Что делать дальше, ты знаешь, – сказал старейшина и незаметно погладил жену по руке. – А как там наш женишок?

Миранда улыбнулась и с нежностью посмотрела на супруга.

– Ну, прямо вылитый ты много лет назад.

Старейшина тихо фыркнул, оглянулся вокруг и неестественно суровым голосом начал отдавать распоряжения своему роду.

Первый песенный праздник устроил сам Владыка, причем, как гласили самые древние предания, Ортрун пел в полном одиночестве, потому что других гномов еще не существовало. Так что получается, что гномы начали петь еще до своего появления в этом мире. В отличие от песен других народов песни гномов сочинялись не абы как, а исключительно по незыблемому канону, заведенному еще самим Первоначальным. Причем этот канон являлся столь трудным, что, например, эльфы так ни разу и не смогли придумать правильную песню подземного народа. Оно, кстати, и понятно. Тут и сами гномы с большим трудом могут такое осилить, куда уж сладкоголосым лесным обитателям. Именно поэтому победители песенного соревнования пользовались огромным уважением в народе и, по старинному обычаю, даже имели право носить в королевском замке боевой топор.

Сам же канон знаком любому гному с малых лет и даже высечен у многих на стенах домов. Поэтому на празднике имеется один, но самый справедливый судья – сам народ. Вот на этого судью и смотрел сейчас Осипов со своего места. Когда короля вытаскивали из провала и несли в замок, он толком ничего не смог рассмотреть. Не до того было. Так что именно сейчас Его Величество впервые увидел тех, с чьей помощью ему и двум его товарищам придется выполнять задание Старшей планеты Земля.

Николай всей кожей чувствовал тысячи направленных на него взглядов. Ощущал жадное нетерпение толпы. Медленно, поистине с королевским величием, Николай поднял руку над головой и после небольшой паузы торжественно произнес ритуальную фразу открытия праздника.

Толпа разразилась криками восторга и затопала ногами. На площадку перед королевской трибуной шагнули четыре первых претендента на победу.

– Уф… Пока молодняк выступать будет, можно ненадолго расслабиться, – c явным облегчением в голосе промолвил маг и тут же обратился к воеводе: – Так вы, почтенный Нортбарт, говорите, стихи писали?