Я так и не смогла родить Владу ребёнка, а у неё получилось забеременеть. У них будет малыш… К гадалке не ходи – муж вот-вот заговорит о разводе. У Розовских и Грозовых – пунктик на наследниках. И они, естественно, должны рождаться в браке… Они не бросят свою плоть и кровь, не позволят ребёнку расти без отца. Да и репутация…

Вот и всё…

Внутри жжёт адски. Не знаю, что меня задевает сильнее – предстоящий развод или то, что соперница ждёт ребёнка от Влада. Сколько усилий я приложила – и ничего. А она смогла!

Если бы он просто развёлся со мной и женился на другой, было бы не так обидно. Потому что я теперь не только брошенка, но и неполноценная женщина. Мне дают отставку, потому что я оказалась не способна сделать простую вещь – родить Владу малыша…

И это при том что ни один врач ни разу не усомнился в моей способности забеременеть…

Настроения нет. Отменяю все назначенные процедуры и просто лежу. Так больно, что хочется кричать. И ничем эту боль не облегчить и не вытравить. Она теперь надолго будет моей спутницей.

Готовлюсь к разговору с мужем, продумываю мимику и жесты, проговариваю про себя слова… Всё не то!

Вряд ли Влад станет долго тянуть с разводом, узнав о ребёнке. Может быть, он не так одержим наследником, как его дед и родители, но тоже считает рождение малыша неотъемлемой и необходимой частью любой семьи.

Вероятно, если у нас не получилось забеременеть, то и семья наша не имеет права на существование.

Влад приходит усталый и сердитый. То ли новость его не обрадовала, то ли смелости не хватает начать разговор. А может, и вправду на работе не ладится. Кто его разберёт, когда он молчит?

Решаю не форсировать события. Ничего не спрашиваю и не выдаю своей осведомлённости. Пусть сам соберётся с духом и скажет мне в лицо, что я должна уйти.

Как просто – первой начать разговор, обвинить его в неверности, устроить скандал, высказать всё, что накопилось. Возможно, благодаря чувству вины он даст мне хоть немного денег на первое время. В конце концов, я – законная жена, а не какая-то приживалка!

Но решимости не хватает. Я всё никак не могу подобрать правильные слова и линию поведения. Хочется выглядеть при разговоре достойно, не опускаться до истерики и унижений.

Но есть и ещё одно: почему меня уведомили о ребёнке таким странным способом? Его женщина думает, что этим ускорит наш развод? Ну уж нет!

Мне некуда торопиться. Расчёт простой: чем дольше я буду оставаться в этом доме, тем больше шансов получить финансирование хотя бы начала моего научного исследования.

С паршивой овцы хоть шерсти клок! Всё равно жизнь искорёжена…

Несколько дней мы с мужем почти не общаемся. Затишье перед бурей затягивается. Тучи сгущаются. Находиться в его обществе по вечерам всё невозможнее.

А я просто жду… Это совсем не просто, когда хочется сорваться и выпустить пар. Но разве не этого от меня добивается соперница? Играть на её поле и по её сценарию я не собираюсь.

Дописываю статью, погружаюсь в исследование. Это немного отвлекает и отчасти успокаивает нервы. Влад не торопится с разговором. То ли колеблется, как поступить, и решение ещё не принял, то ли дожидается, когда спадёт аврал в офисе.

Может быть, ему нужно получить одобрение от деда. Точно так же, как когда-то Грозов дал добро, чтобы мы встречались, Влад и на сей раз ждёт, чтобы дед вынес свой вердикт.

Правда, тогда ему было двадцать пять, и он в значительной мере зависел от деда. Теперь ему почти двадцать девять, за прошедшие годы он сделал карьеру, поднявшись практически до уровня правой руки Аркадия Грозова. Стал самостоятельнее, серьёзнее, ответственнее. Но… при этом неуловимо утратил что-то очень важное.