- Рассказывай, как там наши. Сто лет не видела их и не слышала. Я с Воробьёвой столкнулась как-то… дай-ка вспомню… То ли в прошлом, то ли в позапрошлом году. Она сюда в командировку приезжала. И всё – больше никого и ничего.

- Да я тоже не особо. Учёба, работа. Я политех окончил. Со мной Гончаренко учился. А потом он в магистратуру умотал куда-то в столицу, я с ним больше не пересекался. Говорят, женился там. Максименко видел относительно недавно, он тоже жениться осенью собирается. Здоровый бугай стал – жесть.

- Он никогда мелким и не был. Каким спортом он занимался, не напомнишь?

- Борьбой какой-то. Сейчас завязал после травмы, в охране работает. Вроде неплохо устроился. Слышала, Арина выиграла чемпионат по фехтованию? Теперь, наверное, на Европу поедет.

- Круто…

- Машка Сергеева второго ребёнка недавно родила. Видел её с коляской необъятных размеров, – широко разводит руки. – А ты-то сама как? Говорят, замуж за олигарха вышла…

- Не так чтобы за олигарха, но да, не бедствуем, – говорю с гордостью. – Магистратуру на историческом окончила, в аспирантуру поступаю.

- Ну тебе сам бог велел. Твой папа, кстати, у моей соседки в универе преподавал. Вот она с ним наплакалась…

- Он на пенсию ушёл уже.

- Представляю, как студенты перекрестились, – смеётся.

- Скажешь тоже. Вспомни, какая Гаврилова была у нас строгая. А как мы её любили…

- Таких, как Евгения Санна, больше нет, она – единичный экземпляр. Кстати, тоже на пенсию то ли ушла, то ли ушли.

Мы болтаем не меньше часа. Я узнаю неимоверное количество сплетен о наших одноклассниках. Это просто фантастика! А говорят, что парни не болтают и не сплетничают.

О себе Дима почти не рассказывает, а мне очень интересно. Я в него была влюблена до умопомрачения в последних классах школы. И он, конечно, об этом знал. Но предпочитал других, чем очень болезненно ранил моё самолюбие.

Ловлю его восторженные взгляды и злорадно улыбаюсь. Раньше надо было смотреть в мою сторону. Теперь – видит око, да зуб неймёт.

В последнее время мысли об измене мужа слегка подорвали мою самооценку. И Димино восхищение мне как бальзам на душу.

Болтала бы с ним ещё очень долго. Но, к сожалению, мне нужно уходить.

- Дима, я должна бежать. Позвони мне как-нибудь, ещё кофе выпьем. Кого увидишь или услышишь из наших – привет передавай.

Тороплюсь домой, но застреваю в пробке и приезжаю после мужа.

- Где ты ходишь? – Влад бросает с порога недовольно. – Я уже полчаса дома, а тебя всё нет. Неужели так сложно спланировать свои дела?

- Я после тренировки одноклассника встретила, перекинулась с ним парой сплетен, а потом в пробке застряла, – оправдываюсь.

Чувствую свою вину. Знаю, что муж не любит приходить домой в моё отсутствие. Не стоило мне так долго сидеть с Майоровым.

- Сейчас я накормлю тебя ужином, всё готово. Иди мой руки.

Отправляюсь сразу на кухню и накрываю на стол.

- Хоть бы переоделась, – муж продолжает злиться. – Пришла с улицы в грязной одежде и в кухню к еде эту заразу понесла?

Он прав, хотя мне обидно слышать упрёки. Бросаю сервировку стола и бегу переодеваться в домашнее платье. Влад – чистюля, обожает стерильность и порядок. А я так растерялась, что даже не подумала, что в уличной одежде нельзя…

Возвращаюсь – муж сидит за столом и что-то читает на смартфоне. Наверняка голодный, потому и злой. Меня снова и снова гложет совесть. Я суечусь, тороплюсь положить Владу еду. Он не отрывает глаз от экрана и откладывает телефон в сторону лишь когда берёт в руки приборы.

Путь к сердцу мужчины лежит через желудок – эту истину я помню, и в последнее время постоянно совершенствую своё кулинарное мастерство, чтобы угодить Владу.