– Тогда кальсоны не надевай, – посоветовала Мила. – У нас больше запасных нет.

Хойскар фыркнул, удерживая рвущийся смех, и предложил:

– Пошли, я постою за дверью во дворе. Посторожу. Ежели чего, то дам знать. А вы, девоньки, и в самом деле отвернитесь, негоже на такое смотреть.

Девушки отвернулись, а Артам полез из-под кровати и направился в сени.

– Ты полушубок-то сними, – посоветовал Хойскар. – Мешать только будет.

– И кальсоны за собой постирай! – крикнула ему вслед Неела. – Что будем делать? – спросила она, когда за Артамом закрылась дверь.

– Подумать надо, – предложила Мила и задумалась. Неела ей не мешала. Прошло несколько минут томительного ожидания, Мила сидела и мечтательно смотрела в окно. Не выдержав, Неела спросила:

– Ну что, надумала? – Мила отстраненно посмотрела на подругу и отрицательно покачала головой.

– Нет, не придумала.

– А думала тогда о чем? – недовольно спросила Неела.

– Да все о том же, – со вздохом отозвалась Мила. – Об Артеме.

– Тьфу на тебя, – сплюнула в сердцах Неела. – Нашла о чем сейчас думать! У нас под дверями покойник безголовый ходит, а ты о мужике думаешь.

– А у меня давно мужчины не было, – совершенно невозмутимо ответила Мила и потянулась. Блузка на груди туго обтянула пухлую грудь, и Неела ревниво на нее посмотрела. Потом отвела глаза и ядовитым голоском спросила:

– Как это не было? А сержантик?

– А у меня с ним ничего не было. Это он брехал просто. Приходил, подарки приносил и ни с чем уходил.

– Даже так? – удивилась Неела. – Надо же. Я и подумать не могла, что он врет. А он тебе нравился?

– Нет. Я бредила Артемом. Хотела его соблазнить.

– А потом сдала бы церкви?

– Нет. Убила бы его и себя…

– Ну ты и дура!..

– Я знаю, – Мила без обиды посмотрела на Неелу.

Хоймир сидел смирно и вполуха слушал бабьи разговоры. Крякнув, налил себе еще самогона и, выпив, произнес:

– Ничего у вас, бабоньки, не выйдет. Вам Хойсира за Артама все волосенки повыдергает. И Артам ее любит. Шибко любит. Мужа ейного убил, когда он стал ходить… – он не договорил. В комнату, широко растворив двери, вбежал Хойскар.

– Там безголовый по двору бродит! – выпучив глаза, закричал он. Следом почти голый, в одной нательной рубахе, с кальсонами в руках заскочил Артам и, прыгая на одной ноге, пытался влезть в кальсоны.

Хоймир подхватился и взял вруки топор.

– Неела, у тебя же амулеты есть? – закричал он, выглядывая в окно. Но там, за морозными узорами на стекле, в тусклом свете заходящего вечернего светила ничего нельзя было разглядеть.

– Есть, – отозвалась Неела. – Какой надо?

– Не знаю. Это ты магичка. Могет быть, огненный?

– Точно! – хлопнула Неела себя по лбу, убрала за ухо спадающую на глаза прядку волос и полезла в поясную сумку. Вытащила серебряный медальон с жемчугом и сжала его в руке. – Показывай, Хойскар, где этот безголовый?

– Он за ворота пошел, – ответил Хойскар. – Медленно. Голова как посмотрела на меня, так я и обмер. Стою, смотрю, а он уходит, а голова на меня смотрит.

– Не обделался? – уточнила Мила.

– Да вроде нет, – осторожно, с заминкой, ответил дикарь.

Неела, не слушая их разговор, быстро накинула на себя шубку, споро завязала платок на голове и позвала Хойскара:

– Пошли, Хойскар.

– Я с вами, – вызвался Хоймир. И троица быстро выскочила из дома.

Артам оделся и, не зная, что делать, сел на кровать. Мила сидела за столом и смотрела на Артама. Тот кинул на нее взгляд. Отвел его и, уже не глядя на девушку, спросил:

– А ты кто? Я тебя раньше не видел.

– Ты редко появлялся, Артам. Я жрица богини Мары. Мила.

– Понятно. А я Артам.