Развод - и на вольные хлеба. Манал я.

- Вообще-то, не я виноват, что ты ключи посеяла.

Ромашкина вскидывает на меня злющий взгляд и опаляет васильковыми стрелами:

- Малиновский, скажи, ты совсем идиот? Чтобы потерять ключи, нужно их для начала иметь!

И тут меня осеняет.

- Упс. Я тебе ключи не оставил, что ли?

- Представь себе - нет! Я утром просто за собой дверь захлопнула.

А если бы дождь пошёл? Или град? Или...

- Или торнадо, или наводнение, или цунами - я понял. Совсем вылетело из головы, я же извинился. А повинную голову меч не сечет. Садись, - киваю на соседнее пустующее кресло, но ловлю в ответ полный пренебрежения взгляд.

- Сама дойду, - опережая меня, Ромашкина протискивается в плавно разъезжающие в разные стороны металлические ворота и, не оборачиваясь, идёт к дому.

Медленно еду следом, любуясь разъярённой фурией.

Может, моя жена и редкостная стервозина, но в свет с такой выйти точно не стыдно: ноги от ушей, тонкая талия и в декольте есть что положить. Понятно, почему Пашутин про неё при споре вспомнил. Хотя когда я потом спросил, почему он скрыл факт близкого с ней знакомства, тот просто слился, ответив, что разве всех упомнишь. Может, общался, может, не общался...

Игнорируя гараж паркую машину возле дома и поднимаюсь по ступенькам к входной двери: Ромашкина уже стоит там, демонстративно смотря сквозь меня.

- Ключ у меня один, нужно заехать в мастерскую. Если хочешь, поедем завтра из универа вместе. Да и туда тоже. Тебе к какой паре?

- Спасибо, но я лучше у ворот опять подожду, не хочу быть тебе ничем обязанной, - цедит она, с преувеличенным интересом рассматривая ящик для почты.

- Да брось, лапуль, мне не сложно. Мы же с тобой вроде как в одной лодке.

Ромашкина окидывает меня ледяным айсбергом взгляда и морщит носик:

- Не знаю, я сама по себе гребу в сторону своих трёх миллионов.

- То есть, тебя только деньги интересуют?

- Конечно! - и смотрит как на умственно отсталого.

Признаться - это немного задевает моё на удивление ранимое эго. Деньги деньгами - это понятно, но неужели нигде и ничего не ёкает? Не припомню, чтобы девчонки так откровенно с меня сливались. Нет, были динамщицы, дешёвые актрисы "я не такая", были те, кто делал вид, что не догоняют - но во всех случаях это была просто игра в кошки-мышки, где я, разумеется, не в роли жертвы. Но Ромашкина, весь её вид транслирует откровенное "терпеть тебя не могу" и это почему-то уязвляет.

- А ты куда это? - оборачивается она, быстро перебирая стройными ногами по лестнице наверх.

- Я? В свою комнату, - не отстаю, следуя по пятам.

- Теперь это моя комната.

- Извини, но нет, она моя. Изначально была моей, моей и останется. Ты здесь временная гостья, и только.

Ромашкина тормозит, сжимает плотно губы, делает резкий разворот и явно намеревается бежать вниз. Хватаю её за лямку сумки и не даю сделать шаг.

- Стоп-стоп-стоп, лань трепетная. Куда собралась?

- Домой, в Печатники. Я не живу здесь и суток, но мне, честно, всё это уже вот где, - проводит пальцем поперёк горла, и я не к месту замечаю, что кисть у неё узкая, аристократичная.

- Да брось, а как же наш уговор. Наследство, месяц, три ляма.

Забыла?

- Да Боже мой, кто будет это проверять? Скажем, что жили вместе и всё. Штамп есть, кольцо есть, зачем всё усложнять? Зачем портить нервную систему? Ясно же, что мы друг друга на дух не выносим.

Я стою на ступеньку выше и вижу, как вздымается её грудь, как беспокойно пульсирует на шее тонкая голубая венка.

- Если бы всё было так просто. В любой момент может нагрянуть доверенное лицо деда, и если он узнает, что ты здесь не живёшь, то не видать мне наследства, а тебе миллионов.