«Первый роман, как я уже говорил, был в некотором смысле – но не буквально – автобиографическим. Я считаю, что так обычно начинают молодые писатели. Объективная точка зрения приходит со зрелостью и опытом. «Ярмарка в октябре», как мне кажется, задумана более объективно и в то же время очень интимно. Рассказать вам о ее сути было бы невозможно. Но она очень длинная, разделена на четыре части и имеет вполне определенную форму».

«В связи с этим я чувствую, что «Взгляни на дом свой, Ангел» не так бесформен, как говорили про него критики. Мне кажется, что это даже не длинный роман, если вдуматься в его содержание. Недавно я прочитал французский роман, который хвалили за совершенство формы и компактность. Вся история касалась любовного романа, который не состоялся. Вся первая глава этого романа объемом чуть более 200 страниц была посвящена рассказу о прогулке в лесу, во время которой ничего особенного не произошло. Вы называете это компактностью и краткостью? Мне кажется, что со всеми своими сотнями страниц я был более краток».

«Мне нравятся длинные романы. В последнее время благодаря энтузиазму друга я начал читать великих русских писателей. Я только что прочитал «Войну и мир» Толстого».

«Есть книги, которые я читаю постоянно. Это Библия, Джон Донн и особенно Шекспир. Мне кажется, что Шекспир в своем огромном понимании человечества был своего рода богом. Я представляю, что он был единым целым с этой ненасытной способностью жить. Под этим я не подразумеваю, что он хотел жить долго, просто, пока жизнь была с ним, он требовал, чтобы она была полной».

«Кроме того, в последнее время я познакомился с некоторыми авторами, которых мои рецензенты обвиняли в подражании. Боюсь, что я слишком серьезно отношусь к своим рецензиям, но в некоторых случаях у меня есть повод радоваться этому. Один рецензент, чье имя я забыл, сравнил меня с Уитменом. Я не мог успокоиться, пока не отыскал и не переварил его произведения, во многом мне незнакомые. Он стал для меня удивительным открытием. Мне кажется, что он один из самых американских писателей. Многие его идеи сейчас кажутся устаревшими, например, его энтузиазм в отношении демократии – невозможный идеал, на мой взгляд, но по сути своей он настоящий американец».

Я долго поддерживала разговор с мистером Вулфом в этот необычайно неудобный полдень. Он курил сигарету за сигаретой, вытирал со лба капельки пота. Пора было его отпустить. Но я шла по его следу уже больше года и не могла позволить ему уйти, не задав, ни одного вопроса. Я достала список заметок, сделанных мною при чтении «Взгляни на дом свой, Ангел». Он серьезно просмотрел его вместе со мной и, к моему изумлению, нашел вполне ясными и понятными такие загадочные пометки, как «сказочное» и «предельная амбиция».

«Да, сказочное – вся жизнь такова, – сказал он. – Жизнь больше нас самих. Кажется, будто наши бедные чувства никогда не были в полной мере подготовлены к восприятию любого опыта. Басни древних оказали сильное влияние на мое воображение. Я назвал один из фрагментов «Ярмарки в октябре» в честь противника Геркулеса – Антея».

«В качестве конечной цели я хочу написать около пятнадцати романов, все длинные, и получить каким-то образом гарантированный доход около 200 долларов в месяц. Если бы я мог получить это, а вместе с этим и свободу писать все время, я был бы совершенно счастлив».

Мисс Старки писала в письме Ричарду Уолсеру от 31 июля 1982 года: «Я никогда не делала записей такого рода, интервью – в отличие от новостных репортажей, где нужно было фиксировать факты, – но полагалась на свою память, тогда очень хорошую, поскольку мои транскрипционные истории всегда радовали читателей. Однажды мне стало любопытно, и я обратилась к своему дневнику в день интервью, но нашла лишь упоминание о нем как о застенчивом гиганте». По ее словам, хотя она больше никогда не видела Вулфа, было еще два контакта: «Одним из них была восторженная открытка с острова в штате Мэн, который я рекомендовала для отдыха. Другой – телефонный звонок, когда он был в Бостоне и остановился в старом отеле Белвью. Он попросил меня присоединиться к нему на вечер, но, увы, я уезжала по делам. Поскольку он остановился в моем городе, я удивляюсь, что никто из нас не предложил встретиться на следующий день; в любом случае, мы этого не сделали». В письме к Альдо Маги от 28 августа 1982 года она отметила, что «светское свидание с тем, кого я называла «застенчивым гигантом», возможно, было выше моих сил».