Рыжеволосый мужчина, в вязаном свитере и синем комбинезоне, показался из вагончика и Влада узнала в нём Штольца. Радость, охватившая ее при виде знакомого лица, тут же обернулась негодованием и обидой.

Как он мог так подло с ней поступить?!

А мужчины? Они больше походили на похотливых зверей, одичавших за время вахты.

И как она собирается провести несколько дней в таких ужасных условиях? Влада почувствовала, что не рассчитала силы. И готова была расплакаться от бессилья, но прочитав на лице рыжебородого немца сначала удивление, а позже издевательскую ухмылку, гордо задрала голову. Она не покажет ему вида, насколько ей неприятна ситуация. Начиная от вокзала и заканчивая встречей вахтовиками.

Герман вышел навстречу гостье, попутно соображая, куда будет пристраивать девушку. От него не укрылся растерянный вид Влады и реакция мужчин на неё. Если уж те зачастую в очередь выстраиваются, чтобы побеседовать с немногими женщинами-рабочими, то при виде Влады у большинства случится гон, как у оленей по осени.

- Весьма неожиданно, видеть Вас, Влада Сергеевна, - издевательски произнес Герман, подойдя ближе, - в столь неприглядной обстановке. Вы проездом из Парижа? Или желаете позировать на фоне куста* для своего журнала? – поддел Герман, медленно оглядев гостью, акцентируя взгляд на деталях гардероба.

- И Вам, герр Штольц, доброго дня, - не удержалась от сарказма Влада. – Хочу заметить, что то, как меня здесь встречают не делает вам чести.

- Да? А как надо было? – поднял брови Штольц и сложив руки под грудью, сказал: - заказать лимузин? Ковры постелить и усеять дорогу лепестками роз?

Влада обиженно запыхтела, буравя злым прищуром глаз Штольца, желая от души послать куда подальше издевающегося над ней мужчину.

Несколько десятков пар глаз уставились на них, едва слышно перешептываясь и гадая чем кончиться перепалка. Некоторые, придя позже и пропустив информацию, решили что явилась тайная жена Германа, другие что брошенная им любовница, но в любом случае должно произойти нечто необычное и занимательное.

Герман, опомнился, что они ведут беседу на людях и поспешил исправиться. То, что он не желал видеть девушку на буровых и нянчиться с ней - это лишь его личные убеждения и другим работникам ни к чему знать то, что творится в его мыслях. Он повернулся к вахтовикам, опуская руки. Напряженно окинув взглядом толпу, строго произнёс:

- У вас обеденный перерыв? Или перекур?

Мужчины замялись, никак не оправдывая свое присутствие на площадке.

- Рабочий день еще не закончен, - окончательно вынося вердикт присутствующим. – Все свободны.

А потом хмуро посмотрел на Заеву и шумно вздохнув, произнес:

- А ты, однако настырная, - качнул головой. – Не ждал я тебя, Влада…И, кстати, что за шоу для мужиков ты устроила, вырядившись так? – и указав ладонью на ее внешний вид, скривился.

- Это все ты виноват, Штольц! – ответила со злостью Влада и напала на мужчину. - Сам пригласил меня, а теперь идёшь на попятную!

- Да? – усмехнулся Герман. - Ну оставалась бы в своей теплой редакции и не топтала бы каблучками вечную мерзлоту.

- Ну уж нет, мне нужно это интервью, и я его возьму! Ты обещал, херр Штольц! – и нарочно коверкая обращение, вызывающе посмотрела.

Оглядев огороженную территорию, каркасные общежития, Герман, признав поражение, сдался. Не отправлять же девушку обратно? Посмотрев вновь на Заеву, сказал:

- Обещал, значит дам! И, Зая, научись уже правильно произносить обращение ко мне! - и подхватив ее чемодан, направился к общежитию.