– Вегетарианец?

– Представь себе, да, – ответил Иван. – И еще он спортом занимается!

Илларион вдруг наморщил лоб:

– Спортом?

– Да… – ответил Павловец и указал на картину известного художника Гагарина. – Вот, Илларион Константинович, полюбуйся!

Забродов посмотрел на картину.

– Отличная работа, – с восхищением произнес он, – сразу видно – мастер писал!

– Вот именно, мастер! – раздраженно хмыкнул Иван Павловец.

Забродов еще раз внимательно посмотрел на картину и отметил про себя, что она отлично отреставрирована.

– И что тебя не устраивает? – полюбопытствовал он. – Мне кажется, Ваня, что эта прекрасная работа достойна только восхищения…

– Так в том, Ларик, и вся загвоздка! – воскликнул художник-реставратор. – Люди восхищаются и даже не подозревают, как их оболванивают! Даже Варенцов, уж на что прекрасный профессионал, и тот не сразу понял…

Чего не понял директор музея, полковник в отставке не дослушал: в его сознании вдруг кое-что прояснилось.

– Точно! – кивнул Забродов в ответ своим мыслям. – Варенцов Вениамин Александрович!

Иван недоуменно посмотрел на седовласого товарища, который витал где-то в облаках и, осторожно дернув его за рукав куртки, поинтересовался:

– Ты чего, Илларион?

– Варенцову на вид лет под шестьдесят? – вопросом на вопрос ответил полковник.

– На вид где-то так, – удивленно подтвердил художник, – хотя он намного старше.

– А на подбородке у него вот такой небольшой шрам, – уверенно сказал отставной офицер военной разведки, проведя указательным пальцем по нижней части своего лица.