При воспоминаниях о лихой и опасной жизни у старого алкоголика просветлились рыбьи глазки и на сморщенном лице мечтательно расплылась широкая улыбка, которая оголила кривые и пожелтевшие от табачного дыма зубы. У инструктора спецназа ГРУ также всплыли некоторые эпизоды из прошлой жизни, однако они не доставили такого удовольствия отставному полковнику, как его собеседнику.

– Было – да сплыло! – нетерпеливо бросил седовласый пенсионер, который уже и сам был не рад, что ввязался в разговор, теряя попусту время на глупую болтовню.

Константинович… – печально произнес несчастный и одинокий человек. – Ты понимаешь меня? Может быть, раскрутим еще какое-нибудь дельце? У тебя, случайно, на примете ничего такого нет?

– Я тебе что, частное сыскное бюро? – раздраженно ответил Забродов. – Я, Петрович, – пенсионер и разной ерундой не собираюсь заниматься! Понял?

– Я понимаю, Константинович, бы оправдываясь, произнес сосед, – это я так, к слову… Понимаешь?

Забродов недовольно мотнул головой.

– Не понимаю, Петрович! – резко возразил он. – И вообще, лучше бы ты делом занялся и не отвлекал, Пинкертон чертов, попусту людей своей глупой болтовней от дела!

– А может быть, Илларион, ты и прав! – вдруг воскликнул сосед. – Нужно начинать новую жизнь!

– Правильно! – приободрил собеседника Забродов. – Начинай, Петрович, не откладывая! Иначе снова погрузишься в бездну своих пессимистических фантазий и пропадешь ни за грош!

– Не пропаду, Илларион Константинович! – заверил полковника спартаковский болельщик и поинтересовался: – Ты сейчас на пробежку в парк?

Забродов кивнул:

– Да.

– Так я с тобой, Константинович, – «обрадовал» пенсионера новоиспеченный физкультурник, – чего тянуть! Правильно?

Илларион Константинович был уже и сам не рад, что подвиг своего непутевого соседа на сей подвиг, однако отступать было поздно, и он только протяжно вздохнул.

– Правильно, – недовольно согласился он. – Только времени у меня ожидать тебя нет! И так я с тобой тут задержался…

– А ждать и не нужно, товарищ полковник, – ответил Говорков, – я уже почти готов! Сей момент, Константинович!

Пенсионер хотел было сказать пару ласковых слов настырному собеседнику, однако тот уже скрылся в глубине квартиры, и Забродову ничего не оставалось делать, как его дожидаться.

– Твою мать! – выругался вполголоса инструктор спецназа ГРУ. – И зачем я ввязался в разговор с этим непутевым дуралеем?

Однако слово не воробей: вылетит – не поймаешь. Оглядевшись по сторонам, Илларион Константинович заметил дворника Ахмета, который трудолюбиво шаркал метлой по тротуару.

– Доброе утро, Илларион Константинович! – вежливо поздоровался пожилой татарин. – Опять на пробежку?

«Еще один прицепился!» – раздраженно подумал Забродов, однако вежливо улыбнулся и кивнул дворнику.

– Здравствуй, Ахмет! – произнес он. – У каждого свои привычки и обязанности, уважаемый: тебе мести, а мне на пенсии пыль и ветер гонять.

– Да, каждому свое… – философски изрек пожилой человек и, уткнувшись глазами в тротуар, еще энергичнее замахал своим орудием труда.

Забродов не стал вдаваться в обсуждение данного вопроса, а, бросив взгляд на дверь своего подъезда, решительно махнул рукой и попросил бородатого дворника:

– Ахмет, когда появится Петрович, скажи ему, что я побежал в сквер! Пусть догоняет!

– Скажу! – пообещал пожилой человек, продолжая работать метлой.

Однако Ахмету не пришлось исполнять просьбу седовласого мужчины. Не успел Забродов тронуться с места, как из подъезда выскочил футбольный болельщик.

– Константинович, – «обрадовал» он своего компаньона. – Я здесь! – и, повернувшись к татарину, громко заявил: – Ахмет, свободен!