– Тим! – закричала Стефа, и все-таки протиснулась в узком пространстве между дверным косяком и Макаром. Властный сжал кулаки, до такой степени, что костяшки пальцев проступили и теперь ничего хорошего не будет однозначно. Котов, услышав голос Стефании, резко выпрямился, но я заметила, что ни один мускул на лице не дрогнул, как бывает у провинившихся мужчин, наоборот, он только разозлился. Он холоден к Стефе – это однозначно, но что тогда ее удерживает рядом с ним. Какие отношения их связывают, если пара практически неразлучная. Или, я сама себе это на придумывала, только чтобы успокоить колотящееся сердце.

– Не дергайся, – приказывает мне, вытирая губы ладонью. Смотрит в упор, и мне становится как-то не по себе. Быстро запахиваю блузку, начиная с верхних пуговиц. Тимофей выпускает меня из своего плена, но не дает пойти к Макару, когда я предпринимаю попытку с виноватым лицом вернуться к другому. – Я сказал: стой, – рычит Тимофей, но теперь смотрит в глаза своему сопернику. Но, боже мой, они не соперники вовсе.

– Я и сама могу за себя постоять, – вырывается предложение прежде, чем я делаю шаг вперед. Стефания сверлит меня своим взглядом. Свирепеет с каждой секундой, буквально до трясучки. Черт возьми, попали так попали.

– Надо поговорить, – снова слышу фразу от Макара, которую он обронил в видео, что Стефа успела выложить в сеть. И только я собираюсь кивнуть, зная, что будет нелегко, Макар продолжает: – Не с тобой, Лера. Мне все ясно, зачем ты меня позвала сегодня. – Я вскинула глаза на него, и кажется, затаила дыхание. Как будто пощечину залепил и теперь щека горит огнем. Даже коснулась ладошкой, ощущая боль.

– Ну, так давай, поговорим, – ухмыляется Тимофей. Мне всегда казалось, что мужчина обладает некой сдержанностью, ведь профессия обязывает соблюдать рамки приличия и дозволенности, но то, что с ним происходит сейчас, словно два разных парня. То же самое касается и Макара: мягкий снаружи, но со стрежнем внутри. Получилось так, что теперь я стою по середине; собой разделяю двух мужчин, готовых сорваться с мест и надрать друг другу задницы.

– Какого хрена? – первой начала Стефа, встав напротив меня лицом к лицу. Она взмахнула руками, выражая недовольство, а затем вовсе толкнула меня в грудь. Я не из робкого десятка, даже в драках школьных участвовала, но, чтобы первой пойти на рожон – никогда. Стерпев ее нападки, попыталась проигнорировать, но девушка не успокоилась. – Ты оглохла, сучка? – взревела она, вновь тыча в меня пальцем. С удивлением смотрю на нее, но чувствую, что сейчас что-то будет.

– А что тебя больше смутило, – издеваюсь над ней, – то, как Тимофей меня обнимал, или целовал? Или, что пошел вслед за мной, – где-то на задворках разума понимаю, что говорю непростительные вещи, но Стефа меня достала. Да и Тимофей должен уже разъяснить, в конце концов.

– Что? – от напряжения голос девушки задрожал, срываясь на писк. И только она собралась напасть на меня, как перед нами встал Макар. Схватил меня за руку и потащил на выход, хотя сам только что заявил обратное. Но рано я обрадовалась спасителю, потому что Котов схватил за вторую. И мы теперь, будто в детском саду очутились, когда два мальчишки не могут поделить одну игрушку. Уборная комната сама по себе небольшой ширины, но вчетвером нам удается чувствовать себя свободно.

– Вы – идиоты, – вырываюсь из рук обоих парней, на запястьях точно останутся следы каждого. Сжимают с такой силой, как будто заключают в узкие наручники, причиняя режущие ощущения. – Отпустите меня! – закричала, чтобы оба услышали мои мольбы, но бесполезно. Тогда я сама вырываюсь, а ребята продолжают сверлить друг друга взглядами. Растираю обе руки, потому что теперь на местах образовались покраснения.