— Э нет, так не пойдёт! — не соглашаюсь я с его намерениями. Осторожно поднимаю расслабленное тельце и сажусь, нащупывая ступнями тапочки. Медлю, решая: сразу отнести его к окну и высадить на внешний подоконник или позже. Любуюсь на доверчиво прильнувшего к руке шигузути и решаю — оставлю. В таком состоянии он вряд ли удержится на узком выступе. Свалится. Не разобьётся, конечно, но стресс получит. Так что пусть досыпает. Правда, без меня.

Устроив малыша в углублении матраса, всё ещё согретого теплом моего тела, берусь за вильюрер, чтобы определиться с планами на сутки. И дядя Ют, и дядя Джаграс, памятуя о своих обязанностях (первый — общественных, второй — опекунских), пунктуально заполняют моё расписание. Занятия с учителями, поездки, прогулки, примерки, бывает, даже приёмы пищи — всё с их разрешения и под бдительным контролем. Периодически в графике появляются указания тёти Ари, но не часто, и обычно они касаются воспитательных бесед. Иногда строчки расписания вообще остаются пустыми, и это означает, что я сама могу распоряжаться своим временем. Но такое счастье выпадает мне крайне редко. Обычно всё занято полностью.

Открыв блокнот-планнер, понимаю, что сегодня именно такой день. Свободных минут у меня не будет. Ну разве что те, которые остаются до начала сумасшедшей гонки, потому что проснулась я раньше первой позиции в списке запланированных дел. И трачу я эти минуты на водные процедуры.

Безумно люблю воду. Обожаю. В любом виде. Тёплую и холодную, бьющую жёсткими струями и зависающую вокруг меня лёгкими каплями... И самое большое моё разочарование заключается вовсе не в неумении слышать и издавать ультразвуки (без них мне как-то даже спокойнее) и не в невозможности видеть в темноте (хотя, конечно, приятного мало), а именно в том, что я не имею способностей зоггиан к кожному дыханию. Ах, как это было бы великолепно — нырнуть в осязаемо-плотную глубину и плыть, долго-долго не поднимаясь на поверхность!

Именно это и делаю, с поправкой на то, что объём водного бассейна у меня совсем маленький. Лежу на дне до тех пор, пока не захлёбываюсь и не выпрыгиваю, шумно и громко отфыркиваясь, откашливаясь и ругая себя последними словами.

Не зря дядя Джаграс сказал, что я потенциальная утопленница. И не без основания дядя Ют не пускает меня на Зогг. Я там точно утону, тренируясь делать то, к чему у моего организма нет адаптаций! У бабушки Цафи они были, а вот у мамы, как и у меня, исчезли. Вернее, так и не проявились. Как и у всех тех, кто вступал в смешанные браки.

Это беда нашей маленькой империи. Идея прадедушки Фориата — объединить планеты и их жителей, закрепив политико-экономический союз династическими браками, — поначалу казалась выгодной и успешной. Она сплотила и породнила Зогг и Ипер, затем привлекла Рооотон, а теперь всё и губит. Ведь именно узнав о последствиях межрасовых браков, больше ни одна звёздная система в нашем секторе Галактики не желает присоединяться к Объединённым территориям.

И, кстати, тем более странным и непонятным выглядит предложение Цесса. Их принц, он же по совместительству будущий император, не боится последствий? Или же экономические выгоды задвинули на задний план перспективу иметь неполноценных детей? Или, может, он сам какой-нибудь ущербный?

На мгновение я замираю, забыв про полотенце, которым высушивала волосы. Припоминаю всё, что учитель рассказывал о королевской династии Цесса, и, не обнаружив в своих познаниях ничего подтверждающего подобное предположение, пожимаю плечами и продолжаю вытираться. Да вроде нормальный он. Чистокровный альбинос, с безупречной родословной, единственный сын в королевской семье, где есть ещё две дочери. Стоп!