А я моюсь, одеваюсь, вполуха слушаю беспечную болтовню подружки и настраиваюсь на предстоящий разговор. Логическую цепочку выстраиваю. Слова подбираю. Линию поведения продумываю. В общении с цессянином нужно быть крайне осмотрительной и осторожной. Ведь я так и не разобралась, насколько он искренен в том, что делает и говорит.

Прежде чем войти в столовую, приоткрываю дверь и заглядываю в щёлочку. На всякий случай. Убеждаясь, что освещение там хоть и яркое, но всё же не ослепляющее. И лишь после этого раскрываю проём полностью.

— Доброе утро, Дейлина. — Атиус поднимается мне навстречу и лучезарно улыбается. — Ты замечательно выглядишь.

Сиреневые глаза смотрят с восхищением, на лице ни намёка на усталость, на одежде ни одной лишней складочки, укладка идеальная... Любопытно, он сам себя в порядок приводит или у него помощник есть, как у меня Лурита?

Поскольку я молчу и от встречных комплиментов воздерживаюсь, принц отодвигает для меня стул, помогает сесть, возвращается на своё место и интересуется:

— Хорошо позанималась? Тебе всё понравилось?

Отвечаю не сразу. Выдерживаю паузу, наблюдая, как шигузути неспешно сползает с рукава на стол, и лишь затем говорю. Спокойно, бесстрастно, не желая скандалить.

— Позанималась отлично. Понравилось не всё.

— Что не так? — мгновенно реагирует Атиус.

Взятую было в руки вилку он откладывает, сосредотачивается, становится серьёзным. В общем, всем своим видом показывает, что готов немедленно исправить негативное впечатление и принять соответствующие меры. Ещё и предположения выдвигает, видимо, желая облегчить мне задачу:

— Отношение персонала? Обстановка? Было скучно? Ты не любишь заниматься одна? Тогда нужно было взять тренера или ко мне присоединиться. Или, наоборот, не любишь компании? Но вроде я тебя старался своим присутствием не смущать. И всем посещение зала в эти часы запретил, но... Может, кто-то другой помешал? — Принц хмурится, выказывая недовольство тем, что нашлись смельчаки, посмевшие не выполнить его приказ. — Так что именно тебе не понравилось, Дейлина? — спрашивает в нетерпении, потому что я от предложенного ассортимента в лёгкий ступор впадаю.

— Время. — Мои претензии кардинально отличаются от всего, что он себе надумал.

— Время? — обескураженно повторяет Атиус.

В глазах — недоумение. И оно определённо не наигранное. Он действительно не понимает, что я имею в виду. Мне приходится объяснять:

— Время для тренировки оказалось не слишком удобным. Я не выспалась.

Его растерянность становится запредельной. Он озадаченно на меня смотрит, обдумывая сказанное, и в моей душе рождается беспокойство. Что-то я упустила. Но что?

— Слишком рано? Но почему тогда ты не изменила расписание?.. — наконец говорит Атиус, запинается, замолкает, снова обдумывает. — Тебе запрещено это делать? — спрашивает медленно, осторожно, словно сам не верит в свою догадку.

Ого! Не знал? Или...

«Я отправил... примерное расписание» — в памяти запоздало всплывают сказанные им за ужином слова. Дихол! Примерное! Он на самом деле думал, что я внесу коррективы, если меня что-то не устроит. Ему и в голову не пришло, что у меня нет такой возможности. А я на него злилась!

Теперь уже на себя сержусь и, не зная, как реагировать, хватаюсь за бокал с напитком. А когда ставлю его на место...

— Извини меня, Дейлина, — слышу спокойный голос, — я должен был это понять и быть к тебе внимательнее. Сразу во всём разобраться.

Лицо непроницаемое, а вот в глазах целая буря эмоций. Он так же злился, когда дядю за груз отчитывал. Ох, чувствую, сегодня дядюшке лучше не попадаться Атиусу на глаза!