Директриса продолжила распределять воспитанниц, но Верта уже не слушала, только вздохнула. Вот же не повезло им очутиться в одной карете с Сухарем!

Госпожа Амафрея плотно задернула шторки на окнах, отчего в карете сделалось темно и душно, а потом откинулась на спинку скамейки и закрыла глаза.

Подруги какое-то время молчаливо переглядывались, но решив, что Сухарь задремала, сгрудились на одной скамейке и, потихоньку отодвинув занавеску, стали любоваться в узкую щелочку на проплывавшие мимо дома, улочки и переулки.

Верта, которая в детстве в компании сверстников-сорванцов облазила город вдоль и поперек, бывала и в разрушенных катакомбах, и в заброшенных садах, теперь едва узнавала его. Родной город вдруг показался ей грязным и жалким. Но она понимала, что город не изменился, изменилась она сама, и Верте вдруг стало грустно.

Прохожие, заметив кареты, останавливались и смотрели вслед. Один раз до слуха девушек донеслись голоса двух мальчишек-подростков.

— Хоть бы глазком взглянуть! — сокрушался один. — Какие они все красотки!

— Красотки-то красотки, — пробурчал другой. — Да не про твою честь. Их для господ растили.

— А они-то небось и рады. Продажные стервы…

Карета свернула за угол, фраза оборвалась. Девушки отшатнулись от окна и, не глядя друг на друга, расселись по местам. Вот, значит, как многие о них думают! Неужели не понимают, что у них просто нет выбора?

Больница для малоимущих расположилась в одном из беднейших кварталов города. Когда Вертрана, Эйлин и Мей выбрались из экипажа, жмурясь от света, на крыльце их уже ожидали все остальные.

Профессор Алеб, не теряя времени, рассказывал воспитанницам о том, что в больнице лечат бесплатно, что известные маги — целители и лекари — стараются выкроить время в своем плотном графике, чтобы оказать посильную помощь, и выпускницы Института по старинной традиции тоже стажируются здесь.

— Это так почетно — помогать беднякам, — прошептала Нелл.

— Просто знатные господа нас и на пушечный выстрел к себе не подпустят, пока нам не выдадут диплом, — пробормотала Эйлин, так что услышали ее только Мей и Вертрана.

— А лорды приедут? — встрепенулась Лора, вспомнив обещание учителя.

— Да, детка, — благосклонно улыбнулась госпожа Амафрея. — Правда, посещение больницы не самое любимое испытание у наших утонченных гостей. Думаю, самые смелые уже собрались в кабинете главного лекаря.

Самыми смелыми оказались юный лорд Ханк, при виде которого на лицах воспитанниц заиграли улыбки, незнакомый пока лорд Артур из рода Оглаут — пухленький невысокий мужчина — и…

— Снова он! — простонала Верта, увидев, что последним из двери кабинета вышел ненавистный лорд Конор.

Она нырнула за спины подруг, благо невысокой Вертране легко было спрятаться за более рослыми воспитанницами.

— Да он и не глядит на тебя, — прошептала Эйлин.

Лорд Конор действительно не смотрел на Вертрану. Он вообще будто не замечал розочек, шел, погруженный в свои мысли. А вот Верта украдкой поглядывала на мужчину.

«Да что же я все пялюсь на него? — недоумевала она. — Ведь так я невольно привлеку его внимание, а мне это совсем не нужно!»

В конце концов Вертрана объяснила свое нездоровое любопытство тем, что лорд Конор сегодня выглядел странно. Он словно не спал всю ночь, а под утро прикорнул на скамейке в парке: сюртук мятый, на лице проступила щетина, волосы будто пятерней причесывал. Вот только взгляд, когда лорд Конор посмотрел на профессора, мгновенно сделался острым. А в ответ на какой-то вопрос лорда Ханка он отшутился в своей обычной иронично-резкой манере.