– Если хочешь заставить меня чувствовать себя виноватым…

– Да куда уж больше. Ты и сам прекрасно знаешь, что это все целиком и полностью твоя вина. Я просто хочу, чтобы ты перестал прятать голову в песок и насладился последствиями своего бездействия.

– Зачем кому-то прятать голову в песок? Он же задохнется.

– Забей.

– Кого?

– Заб… Не важно, – вздохнул я.

В глубине трущоб было менее людно. Похоже, горожане даже под страхом голодной смерти боялись заходить сюда. Я замечал взгляды в подворотнях, направленные в нашу сторону. Голодные и злые.

Слышал шорохи и приглушенное дыхание. И знал, что в этих звуках не таится ничего хорошего. Интересно, трущобные уже начали жрать городских или пока держатся? Скорей всего начали, потому бывшие жители благополучных кварталов и не суются глубоко в эти дебри.

Трактир с вывеской гуся с галстуком-бабочкой я нашел быстро. Только вот вывески больше не было, и это настораживало. Само здание претерпело некоторые изменения. От него остались стены и лишь два этажа из трех.

Вынесли все подчистую. Подойдя ближе, заметил следы запекшейся крови повсюду. Внутри не было никого, лишь горы битой посуды и остатки мебели. Даже от барной стойки практически ничего не осталось.

Я медленно вытащил из кармана две золотых монеты и поднял над головой.

– Я ищу Сантора, который держал раньше этот трактир. Кто отведет меня к нему или подскажет, где искать, получит монеты.

– Лаэр, – произнес Эдей, – с кем ты говоришь? Тут никого нет.

– Разве? – делано огляделся я. – А мне казалось, что тут полно народу.

Эдей уже хотел что-то сказать, как его внезапно прервал голос сверху.

– Если твое золото нельзя сожрать, то оно тут никому не нужно, – конопатая голова показалась в проломе второго этажа. – Если тебе нечего предложить, то лучше вали отсюда, бродяга.

– Почему же? – усмехнулся я. – Есть сухари, ветчина, немного сухофруктов, орехи, каша.

– Брешешь, – глаза в щели загорелись.

Я медленно достал полоску вяленого мяса и принялся жевать, глядя в голодные глаза пацаненка. А затем произнес серьезным голосом:

– Не советую, – дернул рукой так, чтобы из-под рукава показался браслет ловца. Тени вокруг мигом зашевелились. – Честная сделка. Немного еды в обмен на информацию.

– Я проведу, – заговорила куча тряпья в углу, и из нее показалась заросшая голова и вымазанное грязью лицо. – За половину всей еды, что в твоем мешке.

– Горсть орехов и сухарей, – произнес я. – Получишь полоску мяса, если ответишь на вопросы по пути.

– Идет, – жадно согласился парень. – Жратву вперед.

– Вперед могу тебе сапогом по рылу дать. Веди давай.

– Лаэр, – одернул меня Эдей.

– Не встревай.

Он явно не понимает, с кем мы сейчас разговариваем. Для нашего блаженного принца это лишь бедные голодные дети. Но если бы не мой браслет, то мы бы уже лежали с перерезанными глотками.

Это не делает детишек плохими. Только опасными, но этого уже достаточно.

Никогда не следует недооценивать маленькое юркое тело с заточкой в руке. Подрезать сухожилия, обойти жертву, короткий росчерк по сонной артерии. И вот ты уже ползаешь по грязной земле, а вокруг тебя мельтешат неуловимые тени, ожидая, пока ты подохнешь.

Интересно, откуда я это знаю? Похоже, у Неуязвимого было не самое хорошее детство.

Пацаненок двигался шустро, постоянно оглядываясь. Он носился словно дикая кошка, обнюхивая углы, прислушиваясь к каждому шороху. Только такие тут и выживают. Интересно, как дела у брата с сестрой, которые помогали мне в тот раз? Сим и Абиэль, кажется.

Среди этой шушеры я их не заметил. Вроде как Сантор за ними присматривал, может, они с ним.