– Это было нетрудно, зная сновидения брата. Предупреждаю: выпустишь своего зверя – и умрешь в то же мгновение.

Десяток арбалетных болтов, нацеленных мне в грудь, красноречиво подчеркивали брошенную угрозу. На мне был накинут сон, но хватит ли мне скорости, чтобы уклониться? В моем-то состоянии. А еще вопрос, осилю ли я три сотни имперских солдат в одиночку? В моем-то состоянии.

Еще раз оглядел скорченных людей, взгляд зацепился за распластанного Сантора, которому явно досталось. Нет, эти мне уже не помогут. Имперцы явно знали, что делали.

– Я однажды читал интересную книжку, – начал я, подходя ближе и отстегивая многострадальный плащ. – Хотя нет, не важно. Я однажды видел сон. С чудовищным кошмаром, похожим на демона. Он сидел на горе трупов, и даже в мире грез я не смог с ним справиться.

– Еще шаг, и тебе конец, – под ноги мне упал брошенный блокиратор. Как бы намекая. – Я не такой слабак, как мой брат или те напыщенные ублюдки в башне.

– Я это к тому… – улыбнулся я Овасту.

– Не надо, Лаэр, – прошептал Скай, который все понял. – Ты не помнишь, что было в прошлый раз. Оно того не стоит.

– Что выпускать зверя я не стану. Вы не заслуживаете его появления.

Я достал сверток с посохом из-за спины. Удивительно, как я умудрился так и не потерять его во всем этом бардаке. Арбалеты ощерились остриями, солдаты напряглись. Ткань спала, обнажив величественный посох, украшенный проводящими камнями. Тот самый, что я забрал из Потерянного Храма. Посох павшего воина, одного из семерых Спящих.

Я вдруг понял, даже не вспомнил, а скорее осознал, что он с братьями защищал людей от прорыва демонов. И князь легиона с той стороны убил одного из них. А затем пришел я и убил того князя. От него остался лишь сон, но когда я пришел в мир грез, чтобы стереть и его, что-то пошло не по плану.

Я заключил со сном того демона договор, по которому Джан-Джагаран обязался полностью подчиняться мне до последнего вздоха. А взамен получал призрачный шанс переродиться после окончания срока действия нашего соглашения. Кажется, я рассчитывал то ли поставить демонов себе на службу, то ли перевоспитать его. То ли во мне взыграла какая-то иная черта характера. В общем, так я его пощадил и получил в дар от Спящих оружие отмщенного брата. Да, этот посох из храма мой по праву.

И я даже вспомнил тот единственный раз, когда использовал его по назначению. Тогда пало в битве множество хороших людей, и холодная ярость взяла свое. Прямо как сейчас.

– Одумайся, Лаэр, – прорычал Скай. – Это плохая идея.

– Сделай это, – пророкотал Джа. – Покажи этим мягкотелым, что такое истинное пекло.

Я пустил сновидение Джа двумя потоками, один по телу, второй в посох, превращая его в оружие. Та тварь из кошмара, которую в итоге я даже прикончить не смог. Всего лишь сновидение, собранное из тысяч кошмаров детишек, читавших популярную книжку.

Но прототип того персонажа был настоящим. И все-таки, то чудовище – лишь попытка воспроизвести оригинал, кому бы это ни понадобилось.

Слаженно тренькнула тетива. Просвистел десяток арбалетных болтов. Я даже не сдвинулся с места, когда совместный залп звякнул о раскаленные пластины моей брони.

– Я выставляю защиту разума, сколько смогу, – проворчал Скай. – Чтоб не получилось как в тот раз.

– Зачем выпускать зверя, – рассмеялся я, сливаясь с демоническим сновидением, – когда можно выпустить демона.

Рывок в сторону. Голова Оваста, который, несомненно, не такой слабак, как его брат или те напыщенные ублюдки в башне, взлетает в воздух. Троих солдат, что стояли рядом, разделенных на куски, отбрасывает в стороны. Просто попались под руку. Все-таки из такой заготовки, как проводящий посох, не может получиться клинок.