– Скажи, какой был приказ? – я зажег спичку. – Тебе приказали окружить деревню, запереть жителей в домах и сжечь их живьем? Или просто провести карательный рейд, повесив каждого десятого, а ты случайно перестарался?

Это были тоже риторические вопросы, я просто тянул время. Судя по всему, у меня было около минуты, надо же чем-то себя занять. Я смотрел на горящую спичку в руке. В этом мире их делают больше по размеру, чем я привык. А серой покрывают наполовину.

Да и не сера эта вовсе, горит дольше, а пламя отдает голубым. Я бросил спичку на грудь командира. Он затрясся и закричал. Этот сорт масла горит быстро и отдает красным. И этот сорт масла как раз опасен.

Поднявшись на ноги, подошел к онемевшим солдатам, хорошо политым все той же Кровью Саламандры. Они уже почти могли шевелиться, но со стороны выглядело так, будто они пьяны в стельку.

– Командир сказал, мы подчинились, – произнес жилистый, что сумел один раз меня достать мечом. – Либо выполняем, либо сожгут уже нас.

Я зажег спичку и молча смотрел на пламя. За моей спиной догорал командир отряда четвертого корпуса. Та еще мразь, даже если из слухов о нем правдива лишь половина. Впрочем, в империи как раз такие и поднимаются по карьерной лестнице.

– Можешь сжечь, – произнес самый молодой из солдат. Лет восемнадцать на вид по меркам моего мира. – Мы заслужили. Но мы тут все в одном котле. Неважно по какую сторону двери горящего дома.

– Быть монстром, – я посмотрел в глаза молодого солдата империи, – это выбор, а не предназначение. В нашу следующую встречу расскажешь, какой выбор сделал ты. И заодно покажешь, что ты для этого сделал.

Я задул спичку и бросил ее на грудь солдата, отчего он затрясся еще сильнее.

Встал, развернулся ко входу и пошел, переступив через останки бывшего командира. Подошел к двери, очень напоминающей мою детскую дверь в комнате. А ведь минуту назад ее здесь не было. Но для студиозов она открывается каждую ночь, вроде как.

– Вот было бы обидно, если бы именно сегодня она не появилась, – тихо произнес я.

– Врум-врум.

– Да слышу, слышу, – отмахнулся я от голосов с улицы и попыток выбить входную дверь. – Сейчас вернемся, а все такие: «Лаэр, как мы рады тебя видеть. Целый месяц тебя не было, мы так скучали, Лаэр. Переживали за тебя». Что ты смеешься, вот увидишь, так и будет. Магистр Тивара все платки прорыдала небось. Шрамированный спился от горя уже поди. А Кастер повесился от тоски. Вот было бы здорово.

Я взялся за ручку двери, открыл ее и шагнул на тропу.

– Ты, стоять. Сон накинул, быстро.

– Я тоже безмерно рад вас видеть, магистр Ки.

Не успел пройти по тропе и сойти с моста, как этот тут как тут. Откуда только взялся на самом краю купола?

Я молча накинул сон, шрамированный пристально вглядывался мне в лицо, я корчил умную гримасу. Наконец он вздохнул, развернулся и пошел восвояси.

– Жаль, конечно. Я так надеялся.

– Эй! – крикнул я ему в спину. – Меня вообще-то месяц не было, ничего не скажете?

– Например?

– Ну, спросите, где я был, все ли со мной в порядке. Или тут обычное дело прогуливать занятия?

– Да тут половина ловцов – дети влиятельных домов. У них и без учебы забот хватает. Вторая половина – наследные ловцы, им эта академия вообще даром не сдалась. А третья половина…

Он замер полуобернувшись, посмотрел на пальцы, словно что-то считает. Я уже хотел было отпустить шутку про математику и влияние нервного истощения на интеллектуальные способности, но магистр молча испарился.