Поэтому, сунув трофейный телефон в карман, я, глядя, как последний турист исчезает в здании, завопил в никуда, при этом имея в виду оставшегося стрелка:
– Эй! Я сейчас отхожу к остальным и сразу отпускаю вашего человека.
После чего сделал, как обещал. Подтянув Ахмета ближе к стене, смотал ленточку, привязанную к гранате, в комок и, сунув получившееся макраме арабу за пазуху, тут же нырнул в дверной проем. И уже оттуда сказал ему:
– Чего встал? Беги к своим!
Бывший пленный, поняв, что его действительно отпускают, сразу преобразился. Выпрямился, расправил плечи, засверкал глазом, но, однако, после высокомерного плевка в нашу сторону, больше никак своего отношения показывать не стал и довольно резво порысил к выходу. Я же, глядя ему вслед, подумал, что именно присутствие вот этого гонористого малолетнего дилетанта нас всех и спасло. Без него Шварц со своими людьми сразу бы изъяли полковника, покрошили свидетелей и умотали. А «папин сыночек» своими действиями им все обломал. Прям хоть свечку за него ставь… Хотя через пару-тройку лет этот волчонок в волка превратится, и если и втыкать за него свечку, то только ему же в задницу. Так, чтобы по самые гланды…
В общем, посмотрев, как Ахмет добежал до входа и скрылся из глаз, я обернулся и протянул удивленно вытаращившейся на меня девчонке телефон:
– Давай звони – куда там у вас в таких случаях звонят? А мне вон в ту дырку понаблюдать надо, как он до остальных дойдет. И уедут ли они после этого…
Майя, вцепившись в трубку, как утопающий хватается за спасательный круг, тут же принялась набирать номер, а я, поставив канадского дедушку с пистолетом-пулеметом возле дверного проема, подошел к пролому в стене.
Начала дороги отсюда видно не было, но большая ее часть, а самое главное, стоящие внизу террористы просматривались хорошо. И по тому, как начал разворачиваться джип, стало понятно, что своего главаря они заметили. Заметили и захотели подъехать к нему. Но мы так не договаривались, поэтому, ухватив неудобный и маломощный «узи» охранника, я несколькими одиночными выстрелами обозначил свое недовольство. Да уж… после чуть слышного кашлянья бесшумок, грохот пальбы заставил поморщиться. Попутно он взвил целую стаю птиц, которые с громкими криками начали кружить над рощей, растущей вокруг развалин. Но он же сразу прекратил всяческие незапланированные движения. «Тойота», клюнув носом, остановилась, и выскочивший из нее здоровяк, погрозив в нашу сторону кулаком, остался на месте.
Вот так вот. Стой, грозись, но близко не лезь… А еще секунд через десять я увидел Ахмета. Связанные за спиной руки мешали ему бежать под уклон, но арабчонок все равно развил приличную скорость, шустро перебирая конечностями. Такими темпами изнервничавшийся Шварц уже через полминуты сможет прижать своего непутевого командира к широкой груди. Единственно… Оторвавшись от карабина, я прищурился, пытаясь понять, что там у Ахмета между ног болтается. Вроде, когда он от нас уходил, ничего такого не было…
Глава 3
– Господин Корнев, Мухаммад-аль-Исрани достаточно авторитетный в определенных кругах человек. И свои клятвы старается выполнять. Нет, конечно, с одной стороны, его слова могут так и остаться словами, но с другой… Никто не может сказать с уверенностью, что придет в голову фанатику, и на всякий случай лучше отнестись к его обещаниям со всей серьезностью. Тем более что смерть сына он, похоже, воспринял как личный вызов…
Собеседник замолк, а я, глядя на древнего, как экскремент мамонта, старика, сидящего в инвалидной коляске, вместо ответа на заданный вопрос, тяжело вздохнул и горестно пробормотал: