– Дно, Максимка, дно, я его чувствую! – майор поплыл вдвое быстрее и через секунд десять победно воскликнул: – Всё, старлей, мы на суше! Это было не трудно, метров семьсот всего плыли, плёвое дело! Хрен вам, уроды, ваша шутка не удалась, мы живы! Мы выплыли, слышите? Мы выплыли!

Выбравшись на сухой песок, Макс с трудом избавился от надоедливого рюкзака и свернулся калачиком. Тело била столь мощная дрожь, которой позавидовал бы даже перфоратор.

Макс умирал, это было неизбежно, слишком много крови потерял и сильно замёрз в холодной воде. Тепло, только оно могло спасти его, но где его было взять? Одежда промокла, содержимое рюкзака тоже, и всё, что могло гореть, или разжигать огонь, можно было быть уверенным, участи встречи с водой не избежало.

Лёха Просвердин, что-то бормоча в темноте и видимо пытаясь исследовать берег, налетел на лежащего Макса, запнулся об него, и рухнул рядом. Ощупав руками, спросил:

– Ты чего тут разлёгся, старлей? Давай вставай, дурак ты редкостный, хоть и не негр. Замерзнешь, отвечаю замёрзнешь, если шевелиться не будешь. Движение жизнь! Дубак и холодная вода опасны, надо бегать, поднимайся быстро!

– Нет… не могу… – единственное, что выдал Макс, а затем снова начал стучать зубами. Думать он сейчас был абсолютно не способен.

– Вставай! – рявкнул Лёха и принялся чем-то чиркать. Злобно зарычав, он крикнул: – Сука, зажигалка намокла и походу кремень вылетел! Про сигареты и речи нет, трында им! Макс, может у тебя чего есть? Дай сигу, мочи нет, курнуть мне надо!

Макс попытался ответить, но не смог. Странное ощущение, холод отступал сменяясь подозрительным теплом, которое зарождалось в пальцах рук и ног. Похоже, что всё, конец был близок, организм перестал сопротивляться, начиналось обморожение.

– Ладно, старлей, ты полежи пока, у тебя всё равно ни спичек, ни сигарет, а если и есть что-то, то смысла не имеет, промокло основательно. Я, блин, дебил редкостный, вечно дешёвые зажигалки покупаю, а надо дорогие брать, они надёжнее. Так, а это у нас что, рюкзак что ли? Ага, он самый, сейчас загляну в его нутро, вдруг что ценное найду!

Звук расстёгиваемой молнии сменился шуршанием целлофанового пакета. А затем майор Просвердин радостно воскликнул:

– Люди, устроившие нам такой тупой розыгрыш, те ещё суки, но спасибо им сказать всё же стоит, рюкзак герметичный, содержимое осталось сухим. Что у нас тут интересного есть? Лапша быстрого приготовления? Нет, ну это жопа, хотя и сгодится в роли топлива, горит она не плохо. А тут что? Нож, сучара! Живём, старлей, не пропадём! О, ещё и зажигалка, при том не простая, и не одна! Вау-вау, да тут целый клад, нам дали пистолет! Макс, терпи, сейчас всё будет…

Макс терпеть не мог, предел наступил, он потерял сознание…

Возвращение было долгим. Макс то выплывал из пучины забвения, на секунду оказываясь самим собой, то снова терялся в пустоте. Галлюцинации снов терроризировали, мешая всё невообразимое со всем невозможным, и тем самым создавай бред редкой масти. Кончилось всё неожиданно, он просто открыл глаза и понял, что очнулся. А ведь он уже и не надеялся на это.

Под телом было что-то мягкое и тёплое, сверху тоже был укрыт неизвестно чем, но самое главное, что ему было тепло и даже немного жарко. Жар шел откуда-то снизу, будто он на печи лежал. Неужели всё то, что случилось, было всего лишь бредом больного сознания? Не было, получается, никаких злых парней, портала, и купания в холодной воде с последующим замерзанием? Приблазнилось, во сне случилось, почти как в реальности выглядело, но ею не являлось. Заболел он, в больнице находится, лечат его, бояться нечего…