- Она умеет писать? – спросил я, когда мы спустились на кухню, и чайник завел на плите свою деловитую песенку. Полина кивнула.

- Да, умеет, - ответила она и, заглянув дочери в лицо, спросила: - Детка, ты сможешь написать о том, что тебя так напугало?

Кира шмыгнула носом, кивнула, и, не дожидаясь особых просьб, Турген побежал в детскую за альбомом для рисования и цветными карандашами. Вернулся он через несколько минут, неся все необходимое и ежа впридачу. В отличие от нас, еж был бодрым, сердитым и энергично фыркал. Ночное животное, он, должно быть, собирался на охоту на мышей, жуков и червей.

- Вот! – Турген положил альбом перед Кирой. – На, пиши! Дядя Джейми, а можно еж с нами посидит? А то он там один ходит, а что ему одному ходить?

Я налил кипятка в заварочный чайник, вынул из шкафчика коробку имбирного печенья и заметил, глядя на то, как Кира выбирает нужный карандаш:

- Интересная все-таки штука мозг, правда? Вы попали сюда из своего мира, но отлично говорите на нашем языке.

- Да, - кивнула Полина. Она уже успела успокоиться, страх за дочь отпустил ее. – Я сама удивилась тому, как легко все случилось. Как будто щелчок в голове, и я уже думаю не по-русски.

- Кира, мы дадим тебе блокнот и карандаш, - улыбнулся я. – Будешь пока общаться с нами письменно.

Девочка кивнула и старательно вывела букву «С». За ней последовала «В» с большим верхним полукружием и маленьким нижним, и вскоре я прочел:

- «Свет». Вспышка, верно?

Кира закивала, глядя мне в лицо. Потом взяла зеленый карандаш и показала нам.

- Зеленая вспышка, все верно, - сказал я. – Так и бывает, когда создается проход из одного мира в другой. Полина, вспомните, было ли что-то похожее, когда вы сюда попали?

Полина неопределенно пожала плечами, крутя в руках опустевшую чашку. Даже сейчас, ночью, в тревоге за дочь, она была наполнена каким-то мягким очарованием – подумав об этом, я мысленно закатил себе оплеуху.

Не о том думаете, господин боевой маг. Ох, не о том.

- Я увидела в тумане зеленый сигнал светофора, - ответила Полина и объяснила: – Это такая вещь, чтобы регулировать движение на дороге. Вспыхивает красный свет – значит, надо стоять. Загорится зеленый – значит, можно идти. Я тогда еще подумала: откуда бы здесь взяться светофору? А теперь… - она пожала плечами. – Кажется, это был не светофор.

- Как интересно, - произнес я. – Зеленая вспышка как разрешение на проход между мирами. Теперь осталось выяснить, кто из ваших так ломится к нам.

Кира устало вздохнула. Турген дремал над своей чашкой. Полина смотрела на меня с надеждой.

- Я выясню, - твердо сказал я. – Обещаю.

Что еще я сейчас мог им говорить?

***

Полина

Утром все ночные страхи кажутся какими-то ненастоящими.

Кира наотрез отказалась идти в комнату – тогда Джейми предложил всем нам разместиться в гостиной, чтоб не волновать ребенка. Голем притащил что-то вроде раскладушек, застелил их свежим бельем, и Кира заснула сразу же, как только ее голова коснулась подушки. Турген свернулся калачиком на ковре, заявив перед этим:

- Орки всегда спят на полу. Это у нас такой обычай.

Я разместилась на диване и, проваливаясь в сон, смотрела, как Джейми бесшумно движется по гостиной – там, где он проходил, вспыхивали и гасли золотые огоньки, и я решила, что это что-то вроде системы безопасности. Потом я рухнула в темный густой сон без сновидений и проснулась от того, что за окном защебетали птицы.

Летнее утро было ярким и чистым. Приподнявшись на локте, я посмотрела в окно: можно было притвориться, что мы приехали к кому-то в гости, например, в деревню к моей прабабушке, и после завтрака пойдем в сад – сядем под деревьями и будем рисовать, играть, придумывать самые невероятные затеи и истории. Конечно, у моей бабушки никогда не было такого дома…