– Да уж, я понюхала жизни!.. Слушай, а ты смог бы полюбить сестру страстно? Про дочь не спрашиваю.

Со вздохом Светлан признался:

– Я думаю над этой проблемой.

– О, уже сдвиг!.. Выходит, есть надежда?

– Вот если б ты не была моим учеником, а я – благочестивым монахом…

– О боги, – вздохнула теперь она.

И умолкла, потому что к ним уже направлялся Гийом, успевший о чем-то поговорить с Изабель, а заодно схлопотать свежую порцию насмешек.

– Что ж ты не ешь, кудесник? – спросил главарь, останавливаясь рядом. – Брезгуешь нашим угощением?

– По-твоему, набивать чрево следует каждый час?

– А почему нет? Ты взгляни на Жофрея!..

– Он молод. И слишком потворствует плоти. Добром это не кончится.

– Ты предрекаешь? Еще один твой талант, да?

– Боже упаси, – отказался монах. – Я с прочими не знаю, что делать.

Вокруг них бушевало веселье, раздавались крики и смех, бренчали лютни, – но сюда, под незримый колпак, устроенный Светланом, долетали только отголоски. А наружу и вовсе не уходило ничего. Но толпа, видимо, уже раздражала Гийома, и свои дела он предпочитал улаживать без свидетелей.

– Ну, не хочешь есть – пошли говорить, – сказал главарь. – Времени в обрез.

Конечно, он привел гостей в самое большое из зданий, где после площадной разнузданности показалось особенно тихо. По широкой лестнице поднялись в сумеречную комнату, озаряемую мерцанием единственной свечи, а обставленную даже со вкусом. Пол устилал пышный ковер, а перед просторным камином, в котором багрово светились угли, установили пару кресел, больше похожих на лежанки.

Оказалось, вельможная пленница опередила их и теперь поджидала у распахнутого окна. Как и Анджелла, она явно полюбила разгуливать по дому босиком. А через дерзкое декольте словно пыталась выбраться наружу – и уже проскользнула до сосков.

Опустившись в кресло, Гийом небрежным жестом указал на другое, видимо, подразумевая, что ученик может и постоять… раз уж выдает себя за юношу. Без спешки Светлан принял приглашение, в свою очередь предложив Лоре подлокотник, широкий и мягкий. Изабель привычно расположилась в ногах Гийома, привалившись к его коленям. А тот сразу принялся перебирать пальцами ее смоляные локоны, будто играл с золотыми монетами. И не похоже, чтобы кого-то из двоих тяготило соседство, – а на языке тел, как известно, лгать сложнее.

– И о чем пойдет речь? – спросил Светлан, осторожно вытягивая ноги.

– Ты ж чародей, – усмехнулся главарь. – Разве не видишь, что у нас неладно?

– Это я уже понял. Но читать мысли не обучен, извини… разве угадываю иногда.

– А выбираешь самые потаенные, да? Востер!.. Потому и решил с тобой говорить. И вот она, – кивнул Гийом на подружку, – настояла. Дескать, хуже не будет. Ну, будет или нет – еще вопрос. Но ты вроде дядя непакостный, а повидал в жизни многое. Разве нет?

– Ждешь от меня историй? – проворчал богатырь. – Давай ближе к теме. Если решил – говори. Или сомневаешься?

– Я редко ошибаюсь в людях, – похвалился главарь. – То есть пока – ни разу. Это у меня с рождения.

– Просто ты еще не сталкивался с искусными притворщиками. И не дай тебе бог!.. Ладно, будем считать, разогрелись. Так в чем проблема?

– В нашем Озере. Оно и прежде не было ручным, а на его восточную половину лучше не заплывать – гиблые места. И в одном месте дно уходит так глубоко, что, похоже, достает Преисподнюю. Вот оттуда в самые черные ночи всплывает чудище, прозванное Озерным Дьяволом. Раз я даже видел его… издали… больше не хочу. Вообще, встречу с ним пережили немногие, да и те, едва не все, тронулись умом.