***

Ох, как и сладко спалось на новом месте! Тёплое одеяло, хоть и немного колючее было лёгким и удобным. Кровать узкой, но продавливаясь посередине, как у бабушки в деревне, когда железная сетка была под матрасом. Ляжешь — и сразу, как в люльку упал: все заботы мимо, лежишь и слушаешь ночную тишину или сверчков за окном.

Только в этом доме неслышно было звуков природы. Визг покосившейся створки окна; ветер, гуляющий в щелях; скрип половиц где-то внизу – наверное, хозяйка готовила завтрак. А ещё брань и гомон людей. Надо же, а улица-то оказывается оживлённая!

Кое-как разлепив глаза, я довольно потянулась и уставилась на обшарпанный потолок, где от времени посерела побелка и даже в некоторым местах облупилась. Прямо над моей кроватью завис кусок, который метил как раз в лоб. Кхм, хороший будильничек был бы. Надо срочно браться за ремонт!

Когда почти ночью мы заходили с хозяйкой в дом, я толком его не разглядела. Шла только за ней и старалась не упасть от усталости. Бодрилась-то я бодрилась, но как только почувствовала спасительную безопасность и относительный комфорт, то тут же накатилась сонливость. Да и хозяйка экономила энергию и довольствовалась одним-единственным огарком свечи, который несла перед собой, освещая грубо сколоченную лестницу. Всё, что я увидела вчера, так это то, что таверне нужен был ремонт и срочный! Но вот таких красочных деталей, как облетающая штукатурка, в темноте разглядеть не удалось. Что ещё меня здесь ждёт?

С удовольствием потянувшись, я обнаружила: Пушистик всё это время дрых прямо у меня под боком. Из-под одеяла высовывался только розовый носик, который хотелось пощекотать, но это было бы слишком жестоко. Я приподнялась, опираясь на локти, и с любопытством оглядела комнату, которую мне выделили. Точно помню, что хозяйка завела меня на самый верх, но не ожидала, что спальней окажется всё-таки помещение на чердаке.

Весёлые солнечные лучи пробивались сразу сквозь несколько круглых небольших окон и падали на пыльный деревянный пол. Тут и там был разбросан какой-то мусор: деревяшки, клочки ткани, куски бумаги. Вдоль стен стояла, по-видимому, мебель, накрытая белой тканью, которая уже посерела от пыли. В комнате было тепло, но немного душно, поэтому хотелось открыть ещё одно окно, но его не было. Сверху свисал крюк, на котором когда-то была люстра.

Я откинулась обратно на подушку и улыбнулась. Несмотря на убогость обстановки, я была счастлива, что теперь у меня есть большая, просторная, светлая комната, а убраться в ней не проблема. А главное, что есть возможность побыть в одиночестве и наконец передохну́ть от этого безумного, такого чужого мира за окном. Здесь всё казалось таким родным и знакомым, простым и понятным. Вон деревянная мебель, вон окна с голубым небом, котик дремлет под одеялом и нет этих ужасных свечей, подземелий, цепей или ещё каких-то атрибутов пугающего средневековья – обычный деревянный дом. А если бы Пушистик не говорил, то я даже может и не различила, что попала в другой мир. Постаралась бы влиться в местную жизнь и осталась. Да, дома остались родные, но ведь для них я всё равно уже, наверное, ум...

Вздохнув, я повернулась и уткнулась в подушку. Грустить не хотелось, да и один из перстней, который я ни на секунду не снимала по указанию моего проводника, не дал бы мне этого сделать. Тёплое спокойствие разливалось на сердце, как только оно начинало биться чаще. Жаль, что такой фокус не работает рядом с инквизитором.

Я закрыла глаза, пытаясь не думать о заносчивом мужчине. Вот почему мне всякие эгоисты нравятся? Это клеймо? Говорят же, что сколько ни меняй мужчин – притягивается один и тот же типаж! Значит, надо менять себя! Может попробовать? Стать сильнее и мудрее? Разобраться во всём и начать жить заново? И держаться подальше от всяких там колдунов и ведьм? Однозначно!