– Есть, но немного. Напомню: это театр для глупых детишек.

– Угу… То есть дети видят только маску и воспринимают ее как нечто самодостаточное.

– Совершенно верно. О том, что за маской скрывается человек, дети не думают.

– Да, я все понял… Но… А как все это коррелируется с нашим случаем?

– Пфф… Поручик, вы, возможно, и поняли «все», но… нечто иное, не имеющее касательства к сути метафоры.

– Тогда, может быть, стоит несколько упростить конструкцию?

– Да куда уж упрощать… Эмм… Хотя, возможно, эту конструкцию следует расчленить?

– О как! Док, вы меня пугаете. Никогда не замечал за вами живодерских наклонностей.

– Спокойнее, поручик. Человек – это организм плюс душа. Руки, ноги, туловище, голова…

– Ага! Теперь я точно все понял. То есть сегодня на нас хочет взглянуть Голова этого Организма?

– Ну, в общем… Вернее будет сказать так: Мозг этого Организма.

– О как… А мы, стало быть, Руки этого Организма?

– Пфф… Поручик, вы слишком много о себе воображаете.

– Да неужели? Мы, значит, для этого Организма вкалываем тут, как Папы Карлы…

– Спокойнее, поручик. Вы, видимо, забыли: мы с вами уже как-то обсуждали нештатное положение о ролях и функциях. Мы – всего лишь инструмент в Руках этого Организма. Одна из многих взаимозаменяемых деталей. Так вот, сегодня Мозг хочет вытащить этот инструмент в Свет и повнимательнее его рассмотреть…

* * *

Здравствуйте, дорогие мои. Пожалуй, начнем помаленьку.

Шестого января, в третьем часу пополудни, ваш покорный слуга в компании парочки таких же неполноценных членов общества прибыл в одно интересное заведение на Лубянке. Интересное оно тем, что располагается в мрачном подвале старинного особняка, где в свое время наверняка проводили расстрелы. Полутораметровой толщины стены, мертвая тишина (а за стеной между тем бурно живет многолюдная улица), режимная окраска, древние плафоны на чугунных подвесках, какие-то подозрительные выщерблины под потолком, непередаваемый словами аромат праха Эпохи…

В общем, очень готично.

Да, если вы со мной уже знакомы, не подумайте, пожалуйста, что это идефикс: но всякий раз, как по работе приходится бывать в таких пенатах, непременно возникают соответствующие ассоциации. Понимаете, дух Системы – его ничем не выветрить, он прочно въелся в эти толстенные стены, он бьет по астральному контуру впечатлительных и слышащих вечный вопль тысяч замученных жертв и, независимо от характера ныне действующего учреждения, продолжает доминировать над всеми, кто в этом учреждении трудится или просто приходит по делам.

О как, да? Нет, это не шизофрения, я консультировался с нашим доктором. Это просто обостренная чувствительность, следствие непростого взросления, вкупе с некоторыми особенностями художественной натуры.

Ну да ладно, что бы там ни было раньше, сейчас в этом подвале уютно обосновалось этакое «закрытое» ателье по пошиву деловых костюмов на все случаи жизни. Спартака, Юру и вашего покорного слугу привез сюда доктор Семен, а наша неполноценность выражается в том, что ни у кого из нас нет шитых костюмов. У меня и Спартака покупные, причем не самого лучшего качества, а у Юры так и вовсе нет. Наш мелкий негодяй живет совсем без костюма, и до сего момента он ему ни разу не пригодился.

– Ну… Там… Когда какие-то торжественные мероприятия – парадную форму надевал. А так и не надо было…

Так вот, у доктора и Ольшанского костюмы есть, причем хорошо пошитые и не в одном экземпляре. Это нормально, им по статусу и образу жизни положено.

И у Степы есть.

А вот это довольно странно. Степа постоянно гуляет в тельнике и застиранном «комке» или в спортивной одежке. Откуда у такого вечно военного типа хорошо сшитый костюм? Для меня это загадка и теперь я буду терзаться, пока ее не разгадаю.