— Серьезно? Вы, да иностранец? – водитель искренне весело рассмеялся. – По сравнению с вами – они тут все иностранцы.

— Это ты верно подметил. Пожалуй, я еще вздремну, а ты не смей с ней разговаривать, пока мы не приедем, понял?

— Понял. Ваше слово – закон.

После этого они не издали ни звука. Похититель положил шляпу на лицо и, видимо, крепко заснул. Водитель больше не пытался со мной взаимодействовать, лишь периодически посматривал через зеркало заднего вида, будто удостоверялся, что я никуда не делась из машины. Было темно и тихо, едва-едва гудел двигатель автомобиля. Я не заметила, как тоже впала в тяжелый сон.

***

— Никки, сходи открой ворота. Эти бездельники не удосужились даже встретить меня.

— Никто же не знал, что мы так внезапно вернемся.

Под грубые реплики человека в шляпе я открыла глаза. Черная ночь сменилась пасмурным утром. Сквозь едва приоткрытое окно машины на меня дул промозглый сквозняк. В машине никого не было, и голоса доносились снаружи. При свете дня можно было рассмотреть салон: машина явно дорогая, но не новая, светлые кожаные сиденья обтянуты прозрачной пленкой, старомодный дизайн гарнитуры с деревянными вставками выдавал любителей «ретро».

«Если уже утро, то скоро меня отметят отсутствующей в колледже. Если соседки обратят внимание, что меня давно нет в общежитии, что я обычно нигде не задерживаюсь, то через три дня с ними и с родителями свяжется мой учитель, они будут мне звонить, а потом в полицию. Точно, телефон же можно отследить, где мой рюкзак?!» – с проблеском надежды подумала я и чуть не расплакалась от счастья, когда увидела, что он валяется между сиденьями.

Мне все еще было ужасно больно, тело затекло, шея не двигалась, к тому же рядом с лицом появился неприятный запах гниения. Огромным усилием я подняла руку и зажала нос. Второй рукой потянулась к рюкзаку, но шею обожгло огнем, и я даже не смогла дотронуться до ручек.

— Где моя шляпа? – услышала я снаружи голос своего похитителя.

— Прошу.

— Иногда мне хочется придушить вас всех и намотать кишки на изгородь, черт возьми.

— Не горячитесь так. Видите, кто-то идет.

— Захлопнись. Сходи за носилками и потом отвези машину в гараж.

— Вы сегодня что-то не в настроении.

— Никки, еще одно слово, и я отрежу твой поганый язык.

— Понял, простите.

Послышались шорохи, шаги, добавились еще два женских голоса, один принадлежал явно взрослой даме, другой юной, возможно, моей ровеснице. Тут дверь машины открылась, и надо мной всплыло румяное девичье лицо. Блондинка с волнистым каре пару секунд с интересом меня рассматривала, а потом подозвала еще кого-то.

— Мне не нравится ее бинт, эти желтые разводы выглядят не очень. Мисс Ди, давайте отнесем ее в медкабинет, – она снова склонилась надо мной так низко, что наши носы почти соприкасались. – Будет немного больно, но ты потерпи. Меня Моника зовут.

«Какой еще бинт?» - хотела спросить я, но не успела.

Не обращая внимания на сопротивления, мне на голову нацепили черный мешок, связали руки и ноги, переложили на носилки и недолго куда-то несли. Даже не видя, я поняла, что как минимум два раза меня спустили вниз по лестнице, скорее всего, это будет подвал или подземная тюрьма. По пути я пыталась кричать, но вылетал какой-то хрип.

— Если будешь вопить, тебе свернут шею раньше времени, - пропел девичий голосок около моего уха. Это звучало так ласково и обыденно, словно та девушка говорит такое по сто раз на дню.

Когда мешок сняли, я зажмурила глаза от ударившего в лицо электрического белого света, руки и ноги все еще были связаны, что только добавляло мне неудобств и страданий. Идеально белая комната с полупрозрачными шкафами и холодильниками ничем не отличалась от какого-нибудь школьного медпункта или поликлиники. Передо мной стояли две женщины: Моника и та, что постарше. Обе были одеты в одинаковые закрытые белые платья до пола.