Интересно, из каких же они необычных? А вдруг из самых обычных? Вдруг какая-нибудь путаница произошла и ко мне направили простого малыша? А я, кажется, уже разучилась нянчить обычных детей.

Какой найти повод ему отказать? Пусть он даже и узнал о Корпорации, и вампира распознает с первого взгляда – мало ли, какие у людей бывают знакомства, – но сам-то обычный, и ребенок обычный.

– Понимаете, я очень загружена работой в последнее время, – честно сказала я. Да хоть на детекторе проверь! Вчера, вон, весь день с близнецами Грыыхоруу пронянчилась. А «вчера» – это как раз самое «последнее время».

– Конечно, – с уважением сказал Гермес и пригладил рыжеватые, совершенно английские усы. – Но я подумал, если я заплачу… Сколько вы берете в час?

– Зависит от ребенка, – ответила я. И это тоже было чистейшей правдой. За оборотня была самая высокая ставка – шестьдесят два с половиной доллара в час. Да, вот так упорно торговались с толстухой Роксаной Бьерн, что не сходились даже на шестидесяти трех. Я стояла за каждый цент, потому что с оборотнями больше всего мороки. Ну, э-э… а еще потому, что увидела, какой толщины цепочка на шее у мистера Бьерна и какие перстни на пальцах его жены.

– То есть чем младше ребенок, тем больше плата?

– Нет, зависит от его индивидуальных особенностей.

– О, конечно, – мистер Олимпус улыбнулся собственной наивности.

А что, он начинает мне нравиться. Такой приятный, милый человек. Ладно, надо поговорить с ним начистоту.

– Не могли бы вы сообщить чуть подробнее, чем Петер отличается от обычных детей? – сделала я ударение на слове «чуть подробнее». Типа, и так вижу, что он не рядовой ребенок, но готова слушать о его способностях хоть целый день. Ладно, потом как-нибудь вырулю на отказ.

– Он умеет летать и исполнять половину своих желаний, – беззаботно и легко сказал мистер Олимпус.

Я оглянулась – нет, окна я давно привыкла держать закрытыми. (Поэтому все заработанное в первую, самую тяжелую неделю пришлось отдать за кондиционер. Который, кстати, то работал, то нет. Точно говорят, щас всю технику делают в Китае, а потом пишут всякое вранье на этикетках.)

– А почему только половину желаний? – задала я нелепый вопрос, ведь и половины было бы более чем достаточно для счастья! Правда?

– Потому что он полубог, – ответил мистер Олимпус.

Меня это слово почему-то поразило.

– То есть один из его родителей…

Ведь правильно же? Если бы он сказал четвертьбог, то значит, бабушка или дедушка, а если…

– Да, – сказал Олимпус. – Я.

Он – бог? Я вперила взгляд в лицо мистера Олимпуса. Да нет в нем ничего божественного, я вас умоляю! Ровные брови, ровные зубы, ровные усы, ну, то есть будто старательно расчесанные. А усы расчесывают? Ровные усы приподнялись – а, это он снова улыбнулся.

– Ну, что же… – проговорила я. А может, он просто не в себе? Спросить документы? Может, в них так и написано: «Предъявитель сего – бог. Просьба верить». Ну, то есть не в него верить, а верить написанному. Бог Гермес. Гермес… Из каких-нибудь богов инков или майя?

– Итак, сколько бы вы хотели получать в час? – спросил меж тем бог Гермес.

– Семьдесят пять, – скромно потупив очи, назвала я цену. Ведь все равно начнут торговаться, сбросят чуть не вполовину. Эх, надо было восемьдесят запросить! Бог он, в конце концов, или кто?

Вы только не подумайте, что я скряга. Просто – ну разве не чудесно купить телевизор во всю стену? Сидеть на белом полукругом раскинувшемся диване вместе с подругами и смотреть «Вам письмо»? И всем хватает места. А находится все это в огромной гостиной – куда же еще оно все впишется? А гостиная… В общем, мне всегда нравились большие дома. И замки. Да что там, замки даже лучше! Да, я люблю роскошь! Люблю красоту! Ну что в этом плохого?