А если нет ничего… иди и строй дамбы, рой отводные канавы для токсичных вод, собирай мертвецов, всплывших из поднявшихся могил затопленных кладбищ, и готовься сдохнуть в ближайшие месяцы от пробирающей до костей парши или утекшей из очередной долбанувшейся АЭС радиации. Ну, может, еще пошлют корчевать обгорелые остатки сожженных в прошлые десятилетия лесов и сажать в мертвые земли тут же погибающие саженцы… Бесполезный круговорот дерьма и гоблинов, где одно превращается в другое…

Тактика на запястье опознала аптечку. И больше не опознала ничего, о чем сообщил улыбчивый человечек в зеленом комбинезоне, что сокрушенно развел руками, поник головой, но тут же снова взбодрился и выставил оба больших пальца, показывая, что переживать не стоит. Он так сильно подался вперед, пытаясь ободрить, что почудилось, будто этот нарисованный хреносос выставил не два, а три больших пальца. При этом проползла куцая строчка под картинкой, оповещающая, что планшет уловил сигнал нейрочипа, но не смог опознать его даже приблизительно.

Дерьмо…

Хотя я не удивлен – сомневаюсь, что у меня в башке может быть что-то из сурверского барахла. «Сурв-разум 0.99»? Идите нахер с таким предложением.

Не опознав нейрочип, планшет вплотную занялся данными с аптечки, высветив ее текущий запас лекарств и их срок годности. Все окрашено желтым, что говорит о более чем среднем качестве химии и о подходящем к концу сроке годности. Хотя срок годности меня волновал мало – ясно, что ничего реально стоящего не пошлют в Зону 40. Я уже понял, что этот кусок прибрежной территории не больше чем ферма морепродуктов и редких овощей. А… ну да… еще они экспортируют алокаль из раздутых животов живых бродильных чанов…

Следом по экрану пошли собранные аптечкой данные. Кровопотеря, странный состав той крови, что еще оставалась в венах, много неопределяемых компонентов, налицо тяжелейший токсикоз, легкая степень радиационного поражения… и следом еще целая страница мелкого текста. Все опять окрашено в желтый. А раз желтый, а не красный – можно не обращать внимания. Это как с жопой – пока болит, но кровь не хлещет, гоблину похер.

Меня больше заинтересовало предложение нацепленного на запястье допотопного устройства обновить его прошивку в любом из подключенных к внешней постапокалиптичной сети Бункерснаба терминалов, что может позволить опознать нейрочип у меня в голове. Код доступа не потребуется, сурвер: выживай! Выживай любой ценой!

Да эти ушлепки все столь же круто трахнуты на всю голову…

Ладно… ладно…

– Ты меня вообще слушал? – поинтересовался поднявшийся с бутылкой и тарелкой хмырь в халате. – Непривычно, когда сборщик нагло сидит ко мне жопой. Я ведь хозяин башни!

– Ты не хозяин Башни, – тихо рассмеялся я, забрасывая аптечки в брезентовую сумку, а следом закидывая пачки патронов. – Ты точно не хозяин Башни. И я слышал каждое твое слово. Продолжай. Что ты там только что горестно кричал про жалобу в Дублин?

– Да это я так! Они ведь не добрались до Дублина! И я хозяин башни!

– Ты хозяин половины уродливого прибрежного дерьма, что слеплено из дерьма, окружено дерьмом и пропитано им же, – ответил я. – И сам ты дерьмо… со странной дверцей в животе, что ведет к твоему внутреннему дерьму… А будь ты хозяином Башни… я бы тебя уже грохнул…

После короткой паузы Зилрой предположил:

– Может, я хозяин не той башни?

– А ты хозяин? – задал я встречный вопрос, бросив на него короткий взгляд. – Ты больше похож на крысу, что очень хочет выжить и при этом не лишиться своего уютного крысиного сучьего гнездышка…