Уже подходя к отелю, он вдруг сообразил, что за ним довольно уже долго движется один и тот же человек – мужчина лет тридцати пяти, с явной примесью южной, скорее всего, арабской крови, высокий, статный, одетый в щегольской костюм песочного цвета, без галстука, коротко стриженный и чем-то отдаленно напоминающий покойного Фредди Меркьюри. Как давно он идет следом за ним, Данилов сказать не мог, но отчего-то в душе появилось тревожное чувство. Он остановился и довольно бесцеремонно уставился на незнакомца. Тот тоже немедленно остановился, достал из кармана пачку, вытряхнул из нее длинную темно-коричневую сигарету и стал неторопливо закуривать, не глядя в сторону Данилова. На смуглом лице его было написано полнейшее равнодушие.

Такое поведение окончательно насторожило Данилова. Он был достаточно знаком с местными нравами, и подчеркнутое равнодушие этого человека наводило на размышления.

Первой его мыслью было пройти мимо отеля и попробовать оторваться от преследователя. Но потом Данилов решил, что слишком устал, чтобы заниматься подобными глупостями, тем более что выяснить его местонахождение при желании не составит никакого труда, что блестяще уже доказала Юлия.

Он вошел в гостиницу, а мулат, покуривая сигарету, небрежной походкой прошествовал мимо, не удостоив его даже взглядом. Данилов пожал плечами, спросил у портье ключ и поднялся к себе в номер. Кажется, он действительно начинает видеть призраков. Пуганая ворона куста боится. Юлия ведь говорила о том, что об их встрече не знает ни одна живая душа.

Он послонялся по номеру, посидел в кресле, вышел на балкон, снова вернулся, не находя себе места. А время словно застыло, и до восемнадцати часов было так же далеко, как до Южной Америки. Тогда он решил скоротать время в баре отеля. Можно было бы сходить куда-нибудь пообедать, но у него совершенно пропал аппетит. Он понимал, что ведет себя неправильно, но ничего поделать с собой не мог. В баре Данилов пробыл не меньше часа и вышел оттуда слегка навеселе. Поэтому сначала его не слишком смутило небольшое происшествие, о котором ему с крайне виноватым видом сообщил портье.

– Приношу тысячу извинений за беспокойство, мсье Данилов! – с чрезвычайно озабоченным видом обратился он к Данилову, заметив его в холле. – Это наше упущение, и мы готовы компенсировать ваши убытки. Поверьте, такое у нас впервые. Но сейчас времена изменились, вы же знаете, кругом эти люди… О той Франции, которая у нас была, можно только мечтать… Ну, вы понимаете…

Из сбивчивых объяснений портье Данилов наконец понял, что произошло. Пока он накачивался коньяком в баре, портье позвонили из жилого дома напротив, и некий «доброжелатель» сообщил, что в гостиницу на балкон второго этажа забрался подозрительный субъект. Звонивший был склонен вызвать полицию, но все-таки хотел сначала убедиться, не ошибся ли он. Портье уговорил его в полицию не звонить, пообещав все немедленно выяснить и поступить сообразно обстоятельствам. Взяв двоих парней покрепче, портье проверил номера и пришел к выводу, что злоумышленник проник именно к Данилову. Правда, пока обходили другие номера, пока искали Данилова и запасные ключи, лазутчика и след простыл. Его толком никто даже не видел. Судя по всему, он находился в номере совсем недолго – минуту или две, не больше.

– В самом деле, мсье, мы очень сожалеем, – удрученно твердил портье. – Обычно такого не происходит. Мы готовы возместить убытки. В свою очередь, мы хотели просить вас не обращаться в полицию. Бизнес в последнее время идет из рук вон плохо, любая антиреклама станет смертельным ударом. Посетители пойдут в другие отели, начнутся увольнения, сами понимаете, как это бывает…