Что, если Артур был отцом не только Марты, но и Анны де Бирс? По этой-то причине он и стал нежеланным гостем в Саре, ибо замужняя Матильда де Бирс до его появления ещё могла как-то объяснить черноволосому супругу рождение златокудрой девочки наследованием цвета волос от прабабки-прадедки. Но появление у всех на глазах молодого человека, как две капли воды похожего…

Вернее, на него была похожа крохотная Анна…

Баронесса слыла женщиной легкомысленной и недалёкой, но у неё хватило ума понять, что сделает муж, если обнаружит измену. Она каким-то образом заманила бывшего возлюбленного в ловушку и подослала убийц. А нашла, спасла и выходила его Мартина, и неудивительно, что после вероломной интриганки Артур потянулся всем сердцем к чистой и светлой девушке. Как и нынешний герцог – к его дочери…

Ослабевшими руками Доротея закрыла метрическую книгу. Прижала к груди, словно боясь уронить.

Ей непременно нужно посоветоваться. С герцогом. С капитаном Винсентом. Она не вправе скрывать такие сведения. Это не просто имя и фамилия отца Марты, это… Пусть разбираются и принимают решение те, кто поднаторел в Больших Политических Игрищах, ибо её женского ума просто не хватит, чтобы справиться с такой сложной задачей. Да, поговорить с кем-то из них немедленно…

***

– Господин Арман…

Марта запнулась. Дракон выразительно приподнял костяную бровь, оторвавшись от созерцания закатного солнца, пробивающегося сквозь густые кроны вековых буков.

– Ваша светлость… А вы хорошо знаете людей?

«Хм-м-м… Дос-с-статочно. Почему ты с-с-спрашиваешь? И что это за «Гос-с-сподин»? Разс-с-све мы не договаривались – прос-с-сто Арман? Что с-с-случилось, крошка?»

Марта отчаянно покраснела.

– Мне бы поговорить… – Невольно понизила голос до шёпота. – Понимаете… вы всё-таки не человек, с вами не так неловко. С тётуш…с Доротеей об этом стыдно, с Жилем… нет, это просто невозможно. У меня не хватит духу, я же сгорю со стыда.

«Детёныш-ш-ш, ты меня пугаешь. Опять кто-то попал в беду, и ты храбро брос-с-силась на выручку, но на этот раз не ус-с-спела? Или набедокурила? Брос-с-сь, да какие у тебя могут быть вины, моя маленькая прес-с-ступница?»

– Ах, ну что вы, – Марта смущённо заёрзала на пеньке. – Беда не в том, что я сделала, беда вот где. – Она постучала указательным пальцем по лбу. – Нипочём не подумала бы раньше, что буду ломать над этим голову…

«Хм-м-м… Лучше с-с-сказать так: «Я и предс-с-ставить не могла, что…»

– Да, спасибо. Нипочём представить не могла, что буду думать о таких греховных вещах. Или глупых? Нет, всё-таки греховных.

«Малыш-ш-шка, пока ты не объяс-с-сниш-ш-шь, в чём дело, я не с-с-смогу определить, каковы твои печали. Поведай их мне, и мы всё обс-с-судим».

– «Поведай»! – тихо восхитилась Марта. – Сколько же у вас красивых слов, ваша светлость! Можно, я закрою глаза? Тогда будет не так стыдно.

Она зажмурилась. Помогло, но не очень. Тема была столь щекотлива, что бедняжка не знала, с чего начать.

– Вот ведь как странно: вроде бы от Жиля у меня никаких секретов нет, но не могу я с ним о таком… Вдруг он подумает, что я слишком распутная, если задаю подобные вопросы? А с вами как-то легче: вы хоть и мужчина, но всё же не человек.

Дракон странно закашлялся, словно пытаясь сдержать смех. Тем не менее, ответил совершенно серьёзно:

«С-с-спрашивай. К твоим ус-с-слугам. Не с-с-стесняйся».

– Скажите…

«Девочка, перес-с-стань краснеть. Ты хотела поговорить об этом? О том, что, наконец, между вами произошло? Давай поговорим. Мне самому интерес-с-сно, что за греховные мыс-с-сли могут бродить в этой невинной головке. Не бойс-с-ся: твои тайны будут надёжно замурованы. И, надеюсь, в мою копилку добавится толика бес-с-сценного опыта по общению с юными девицами».