Под воздействием ветра, наполнявшего паруса, корабль продолжил двигаться и, развернувшись боком к преграде, пополз в сторону рифа, с каждой секундой набирая ход.

И тут на башенках по обеим сторонам прохода вспыхнул яркий свет. Белые шары слепили, заставляя щуриться, выдавливали слезы из глаз, притерпевшихся к ночной тьме.

Капитан заслонился рукой, присмотрелся и в этом колдовском свете увидел серебристую нить цепи, протянувшейся от башни к башне. Почему он не видел ее раньше? Теперь уже не узнать. Видимо, цепь была погружена в воду, и те, кто находился в башнях, подняли ее во время приближения чужого корабля.

Но все это было теперь не важно. Результат один – корабль в западне, и выбраться нет никакой возможности.

Капитан зарычал, застонал от бессильной ярости, от невозможности что-либо изменить и начал быстро крутить штурвал, уберегая судно от удара в камни. Теперь оставалось лишь принять то, что приготовила ему судьба. Ему и всем тем, кто сейчас с ужасом и удивлением смотрел на сияющие над морем колдовские шары.

– Ай! Что это?! – Занда вцепилась в плечо Сергея так, что он с нервным смешком подумал: «Синяк будет на моем нежном девичьем теле! Откуда силы-то такие берутся?!» А потом забыл обо всем, вытаращив глаза, – с башни снялась огромная птица или летучая мышь. Она скользнула сквозь ночную тьму, блеснула золотыми крыльями в свете «прожекторов» и через мгновение зависла над мачтами корабля, хлопая крыльями на месте. И только тогда стало видно – это не летучая мышь, это человек, заключенный в костюм, или скелет, из которого торчали полупрозрачные крылья.

Еще через мгновение летун раскинул крылья и поплыл по воздуху, описывая над кораблем широкие круги, с каждой секундой снижаясь все ниже и ниже.

Один из бойцов на палубе поднял арбалет, прицелился и, прежде чем капитан успел остановить его, выстрелил, видимо от ужаса, как та собака, которая, будучи загнанной в угол, кусает всех подряд, повинуясь инстинкту самосохранения, требующему: «Убей! Загрызи! Застрели! Уничтожь все опасное, непонятное, всех чужих, всех, кто оказался в поле зрения!»

Болт врезался в крыло и, видимо, повредил в нем что-то важное, потому что летун тут же сорвался вниз, сделал оборот вокруг оси, беспомощно маша раненым крылом, и со всего маху врезался в воду, подняв фонтанчик брызг, блеснувший радужной россыпью в свете магических фонарей.

С башен тут же поднялись еще три фигуры, похожие на первую. Три летуна взмыли вверх, на такую высоту, куда не могли добить ни луки, ни арбалеты, и через секунды на корабль посыпались смертоносные дротики.

Эти небольшие, в пядь длиной, стальные стержни, «украшенные» чем-то вроде небольших пропеллеров на конце, вреза́лись в палубу с такой силой, что это было сравнимо с выстрелом из пистолета. Высота плюс сильные руки – и дротик вонзается в ключицу, в шею, в спину так, что достает до самого сердца.

Пробитые головы, простреленные руки, ноги – через несколько минут палуба покрылась ранеными и убитыми, их было человек двадцать, не меньше. Дротики летели как из пулемета, это было похоже на стальной дождь, и невольно вспоминались легендарные птицы-стимфалиды, которые едва не изрешетили великого Геракла. Может, оттуда и пошла эта легенда? И вообще, может, этот мир совсем не параллельный, а далекое прошлое Земли?

Предвидение о стрелах прошибло Сергея, как только он увидел застывших в вышине летунов. Ему, человеку из будущего, знающему о бомбардировках с воздуха, предположить, что сейчас начнется, можно было и без магического таланта.