«Ты книжечки-то магические почитай…»

Спасибо Баронету за совет. Не премину им воспользоваться. Только, боюсь, до грядущего полнолуния этот Огненный Змей как бы меня не спалил в огне своего неудовлетворенного желания. И в Трибунал Ведьм тогда некому будет обращаться…

– Вика, иди зарплату получи.

Иду, иду… Знали бы мои сослуживицы, что мое ночное жалованье куда больше этих символических денег… Но это закон Мерфи: женщина, работающая ночью, получает больше, чем женщина, работающая днем (в чем бы работа ни заключалась). И при этом ей удается поддерживать нейтральные отношения с налоговой полицией – она не платит налоги, потому что не спит.

– ОЙ, ДЕВОЧКИ, КРЫСА!!!

Когда в учреждении с сотрудниками женского пола раздается подобный вопль, последствия предугадать нелегко. Одно можно сказать наверняка – они будут катастрофическими и очень громкими.

В читальном зале девчонки взобрались на столы и забаррикадировались папками. Бухгалтер заперлась в сейфе и закричала, что, пока крысу не обезвредят, она отказывается выдавать зарплату в таких вредных условиях. Я растерянно стояла в коридоре. Ну где они эту крысу обнаружили?

– Она в хранилище побежала! – блестя огромными от ужаса глазами, сообщила Иринка. – А у нас все компьютеры зависли.

– Значит, компьютер тоже женщина, раз мышей боится, – утешила я Иринку. – Пойду в хранилище, поищу вашего зверя.

– А ты не боишься?

– Нет, – засмеялась я. – Я умею их готовить.

Ну правда, умею!

В хранилище, как обычно, царил неживой свет люминесцентных ламп. Одна все время нервно мигала. В американских триллерах сцена появления маньяка или схватки с монстром обязательно проходит при неверном освещении такой вот бракованной лампы.

Я окинула пол и стеллажи пристальным взглядом. Никого. Хотя… Стоп. Вот эта тень, прямо за горкой макулатуры. По всем законам дифракции и интерференции этой тени здесь быть не должно.

Я вгляделась в тень истинным зрением и ахнула. Съежившись, дрожа и поминутно всхлипывая, на меня смотрело нечто. Точнее, некто.

Основной геометрической формой существа был огурец. Причем огурец выглядел чудовищно лохматым с серо-бурым оттенком. Тоненькие конечности напоминали куски ржавой проволоки, прикрученной к туловищу-огурцу кое-как. А голова, если это можно было назвать головой…

У вас дома есть старые газеты? Так. Возьмите побольше, штук пять. Скатайте из них мятый, неровный ком. Налепите на полученный ком пару ярко-зеленых глаз, чуть пониже провертите дырочку. Вот. Теперь вы примерно представляете себе, что я увидела.

– Ты кто? – на всякий случай пробормотав охранительное «чур меня», спросила я.

– Не снаю… – жалобно прошептало существо. Голос у него был точь-в-точь как у шуршащей на ветру газеты. – Я сдесь появилс-ся.

– Где здесь?

Существо неуверенно подняло одну ручку и указало на макулатурный завал.

– Я оттуда…

– Так ты… – мне пришла в голову идея, – макулатурный, что ли? Вроде книжного червя?

– Не снаю… Не убивай меня, пош-шалста.

Я опасливо протянула руку и коснулась головы существа. Точно, бумага. Дождались мы, значит, своего домового. А точнее, макулатурного.

Причина его появления наверняка кроется в специфике места. Библиотека хранит в себе слишком много книжного знания, а знание – это сила. Во многом магическая. Я давно подозревала, что неорганизованная куча макулатуры на полу хранилища обладает тем же потенциалом, что был присущ материи в момент Большого Взрыва.

Ладно. Рассуждать будем потом. А пока надо решить, как малыша пристроить. Он, по-моему, очень напуган.

– Не бойся, – максимально ласково сказала я. – Я буду звать тебя Букс. Согласен?