Оно вносит поправку в понимание всех этих перверсий как «признаков дегенерации» благодаря тому доказательству, что такие отклонения от сексуальной цели, такие ослабления отношения к сексуальному объекту имели место с давних времен, во все известные нам эпохи, у всех, как самых примитивных, так и высоко цивилизованных народов, и иногда они добивались терпимого к себе отношения и всеобщего признания. Оба эмпирических факта были получены в ходе психоаналитического исследования невротиков; они должны решающим образом повлиять на наше понимание сексуальных перверсий.

Мы говорили, что невротические симптомы – это замены сексуального, замещающие удовлетворения, и я указывал вам на то, что подтверждение этого тезиса посредством анализа симптомов натолкнется на определенные трудности. Собственно говоря, он является справедливым только в том случае, если под «сексуальным удовлетворением» мы будем также понимать удовлетворение так называемых извращенных сексуальных потребностей, ибо такое толкование симптомов напрашивается нам с удивительной частотой. Притязание гомосексуалистов или инвертированных на исключительность сразу же рушится, когда мы узнаем, что доказать наличие гомосексуальных побуждений удается у многих невротиков и что большое число симптомов выражает эту латентную инверсию. Те, кто сами себя называют гомосексуальными, попросту являются сознательно и явно инвертированными, число которых по сравнению со скрытыми гомосексуалистами невелико. Однако мы вынуждены рассматривать выбор объекта из лиц, относящихся к собственному полу, прямо-таки как регулярно встречающееся ответвление любовной жизни и все больше учимся признавать за ним особенно большое значение. Разумеется, различия между явной гомосексуальностью и нормальным поведением тем самым не упраздняется; его практическое значение сохраняется, однако его теоретическая ценность необычайно уменьшается. В отношении определенного расстройства, которое мы не можем уже причислять к неврозам переноса, паранойи, мы даже предполагаем, что она закономерно проистекает из попытки защититься от слишком сильных гомосексуальных побуждений. Возможно, вы еще помните, что одна из наших пациенток в своем навязчивом действии изображала мужчину, своего собственного покинутого супруга; такая продукция симптомов от лица мужчины весьма распространена у невротических женщин. Если само это явление и нельзя причислять к гомосексуальности, то все же оно имеет много общего с ее предпосылками.

Как вы, наверное, знаете, истерический невроз может создавать свои симптомы во всех системах органов и, таким образом, нарушать все функции. Анализ показывает, что при этом проявляются все побуждения, называемые извращенными, которые хотят заменить гениталии другими органами. При этом эти органы ведут себя как замены гениталий; именно благодаря симптоматике истерии мы пришли к пониманию того, что за телесными органами, помимо их функциональной роли, следует признать сексуальное – эрогенное – значение и что они оказываются несостоятельными при выполнении этой первой задачи, если на них слишком сильно притязает последнее. Бесчисленные ощущения и иннервации[6], встречающиеся нам в качестве симптомов истерии, в органах, которые вроде бы ничего общего с сексуальностью не имеют, раскрывают нам, таким образом, свою природу как исполнения извращенных сексуальных побуждений, при которых другие органы приобрели значение половых частей. Тогда мы также видим, насколько часто именно органы принятия пищи и экскреции могут становиться носителями сексуального возбуждения. Стало быть, это то же самое, что продемонстрировали нам перверсии, разве что в их случае это можно было увидеть без труда и со всей очевидностью, тогда как при истерии мы должны вначале совершить обходной путь через толкование симптома, а затем не приписывать данные извращенные сексуальные побуждения сознанию индивидов, а поместить их в их бессознательное.