– Со мной все будет в порядке. Думаю, ваш начальник гвардии уже сообщил, что я могу за себя постоять.

– Сообщил. Правда, совсем иное. Что ты чуть было не погиб.

Я осуждающе посмотрел на Алексея, который сейчас общался с гвардейцами неподалеку. Он словно почувствовал мой взгляд, повернулся и развел руками, будто слышал, о чем мы тут переговариваемся с герцогом. Мол, а чего ты хотел, ты же и впрямь чуть не помер?

– Может, останешься здесь на некоторое время? – все же предложил герцог. – Да, у меня не самый защищенный особняк в империи, но всяко лучше…

– Нет, – отрезал я. – Во-первых, тогда на вас точно снова нападут, во-вторых, я быстро учусь на своих ошибках. В следующий раз я буду уже готов. И извините. За все. За людей, за лагерь, за особняк.

Мы оба посмотрели на дымящиеся руины. Там же еще зал гордости был рядом. Хотя, может, что и уцелело.

– Брось, – отмахнулся Олег Романович, но было видно, как тяжело далось ему это слово. – Любые потери оправданы, если мы сможем достичь цели. Особняк отстроим, людей помянем. Зал гордости… Если там будет всего один экспонат в виде вакцины от Черной Чумы, ни один предок мне и слова поперек не скажет, когда придет мой черед держать ответ.

– Я постараюсь, обещаю.

– Я тоже сделаю для этого все возможное. И в любом случае спасибо тебе, Сергей. За то, что вернул веру в чудеса.

Нас бесцеремонно перебил один из гвардейцев:

– Ваше сиятельство, вы должны это видеть. Та тварь… Она…

Да чтоб вас. В смысле «та тварь»? Та тварь должна уже быть развеяна по ветру!

«Та тварь» и правда не развеялась по ветру. Точнее, ее часть. Когда мы с герцогом вернулись во внутренний двор, то обнаружили интересную картину. Десяток гвардейцев окружили… трепыхающуюся оторванную руку. Удивительно, но конечность вела себя как живая. Набрасывалась на гвардейские сапоги, щипалась, отскакивала, снова нападала, скребла когтями по земле и всячески пыталась показать свою грозность.

– Это еще что за чертовщина? – искренне удивился я.

По всем законам логики конечность должна была разложиться на составляющие, впитаться в землю, испариться. Да что угодно, но никак не жить своей жизнью после смерти основного тела. Ах да, забыл. Это же не обычный мир Бесконечного Древа, это мир-ебобо. Нет, я, конечно, подмечал странности в бою с тварью, но не думал, что получится все так… интересно. Полагаю это как-то связано со странными механизмами в ее теле…

Один из гвардейцев засветился огненной гирляндой, намереваясь испепелить конечность, но я поднял руку:

– Стоять!

Гвардеец обернулся, посмотрел на герцога. Тот едва заметно кивнул, повернулся ко мне:

– Полагаю, вы хотите ее изучить? Могу предоставить в помощь своих ученых.

Не ответив, я подошел к трясущейся руке и под недоуменными взглядами резко схватил ее за запястье. Поднял на уровень глаз. Отчетливо увидел один из механизмов выше кисти, а в нем целехонький энергетический кристалл. Похоже, я отсек руку твари до того, как она использовала кристаллы для своего усиления.

Поднес злюку ближе к лицу, но так, чтобы она не исполнила задуманное – не просунула мне в ноздри пальцы.

Рука извивалась, явно намереваясь защипать меня до смерти. Такое ощущение, что она даже звуки издавала: «Пи-пу-пи-и-и-и, щас втащу-у-у!» А может, это просто мое воображение.

Хорошая возможность изучить как механизм, так и самого гомункула. Черная жижа не течет, рана затянулась. Пока что могу с уверенностью сказать одно: рука способна жить сама по себе потому что хрен знает почему. Логично? Логично. С остальным разберусь попозже.