– Негодник, когда зад отъешь? Всю руку отбила! Следующий раз надо будет тебя палкой побить!

– Я читал в книге, что бить детей неправильно! – заявил обиженный Даран, потирая тыл. – Ты лишаешь меня свободы, подавляешь мою волю! Вот! И если ты утолила свою жажду истязать маленьких мальчиков, то, может, мы в конце концов пообедаем, дабы я мог нарастить свои булки и ты могла бы истязать меня в дальнейшем с бóльшим удовольствием? В животе урчит от голода! Просил же поесть, а ты – «Илара дождемся, Илара дождемся»! Он там, может, императорскими харчами объедался, а я тут голодай?

– И память-то какая, а? – восхитилась Легана. – Столько слов набрался! А ума так и не нажил! Быстро за стол, голодающий! Ты же полчаса назад украл у Устамы здоровенную кость с куском мяса, чего ноешь?

– Во-первых, не украл, а взял, а во‑вторых, – чего там мяса-то было? Смех один! На один зубок! А мне надо зад наращивать – сама сказала!

– Все, сиди и не вопи. Сейчас все будет. Отпразднуем поход Илара во дворец и, самое главное, возвращение. С нетерпением жду рассказа – как все прошло.

– Не нравится мне это. Получается, что ты меж двух огней – если откажешь императрице, она тебя сожрет. Если уступишь императрице… ну я так, в порядке предположения! Что вы на меня вытаращились, будто я вас ткнула вилкой в зад?! Я всего лишь рассуждаю! Так вот, если ты уступишь императрице, император может посадить тебя на кол. И тогда всем нам будет плохо. Тут надо думать… крепко думать.

– А может, обойдется? – Анара вскинула голубые глаза на Легану. – Может, императрица забыла об Иларе?

– Ох, хорошо бы! – вздохнула Легана. – Но не думаю, что она забудет. Я знаю женщин… если они чего-то захотели, приложат все усилия… а наш Илар парень красивый, такой красивый, что женщин обязательно должен привлекать. Тем более что он черный колдун, а женщины любят что-то таинственное, странное, то, что увеличивает ценность любовника во много десятков раз! Знаю, что говорю, – сама такой была. Теперь стара, но помню, как это бывало, ох, помню… Я ведь одну девицу в борьбе за мужчину околдовала. Да так, что та превратилась в мычащий овощ, делала под себя… сейчас и вспомнить стыдно, а тогда я готова была убить за мужчину! Я горячая женщина была и… красивая.

– Ты и сейчас красавица, тетя Легана, – подмигнул Даран, – самая красивая тетя в мире!

– Все равно полы вымоешь! Не подлизывайся! – ухмыльнулась Легана, но рука ее поправила локон белых волос, упавших на темную кожу, украшенную вязью сложных магических татуировок.

Илар мысленно усмехнулся. Сколько раз он замечал: женщины, всем своим видом показывающие, как им безразличен проходящий мимо мужчина или как безразлична похвала внешности, совершенно неосознанно поправляют волосы, прихорашиваясь, будто стараясь понравиться. Легана, при всей ее жесткости, ничем в этом отношении не отличалась от обычных женщин.

Шаманка внимательно посмотрела на Илара, губы которого дрогнули в легкой улыбке, посмотрела на свою руку, поправляющую волосы, улыбнулась краями рта и легонько кивнула колдуну – поняла. А он сообразил, что Легана «прочла его мысли», и слегка смутился. Все-таки шаманка была не обычной женщиной, а очень, очень умной…

– В общем, так. Решение, конечно, за тобой, но мой совет – лавируй, не поддавайся, примени всю свою сообразительность, весь ум. Тебе нельзя поддаваться императрице, и не потому, что у тебя есть молодая и красивая жена, которая не одобрит связь с другой женщиной, хотя и это важно. Главное – как только ты окажешься в постели с императрицей, ты окажешься на крючке, как глупая рыба. Императрице ее муж ничего не сделает, а вот ты… будет повод, чтобы уничтожить тебя в любой момент. В любом случае мы всегда с тобой. Если что – уйдем на юг, и пусть попробуют нас взять! В лесу нас победить нельзя. Ну… почти нельзя. Жалко, конечно, уходить… ты наладил свою и нашу жизнь, столько труда…