— Пустите, ваша светлость!

Он разжал хватку, и я попятилась на шаг. Рэй казался сокрушенным, качал головой. Посмотрел на меня и снова приблизился:

— В Сердце Империи для вас нет мужа, Сейя. Совет Высокородных никогда не допустит подобный брак. Даже рабыня может возвыситься, — он снова покачал головой, — но вы не рабыня. В столице просто не существует законного места для вас. Оно не предусмотрено. Если, конечно, вы не намерены пойти за кого-то из вольных, забыв о собственном происхождении.

Каждое слово вонзалось в мое сердце холодным отточенным острием. Звучало, как приговор.  Я порывисто подняла голову в последней надежде:

— А Император?

Рэй печально улыбнулся:

— Не знаю, что вам наплели… Но иллюзии всегда разбиваются. И чем позднее это случается, тем сильнее ранят осколки. Могу вас уверить, что Император даже не знает о вашем существовании. — Его губы оказались совсем близко: — Вы не должны достаться старику. Это преступление. Но я могу предложить побольше, чем жирное брюхо и вялый член. Разумеется, при условии, что вашими прелестями еще никто не успел воспользоваться.

Меня будто ударили по голове. Я глохла от звона в ушах. Чувствовала, как лицо заливает кипятком. Я знала, что предательски краснею, но сейчас мне было все равно. Я подалась назад, вскинула руку и со всей силы обрушила на гладкую щеку Рея Тенала:

— Да как вы смеете!

Жгло ладонь. Я замерла, будто ждала удара в ответ, но его не последовало. В следующий миг я пришла в ужас от собственного поступка — я ударила высокородного. Что теперь будет?

Тенал стоял, сузив свои необыкновенные глаза. Они потемнели от какой-то бушевавшей в нем бури. Он просто смотрел на меня, и я видела, как оголяются в довольной улыбке гладкие белые зубы:

— Неужели тебя еще не тронули? — Он резко подался вперед, горячая рука легла мне на талию. Он притянул меня к себе, пальцы коснулись подбородка, не позволяя мне отвернуться: — Сколько ты стоишь? Назови любую цену. Прямо сейчас. Любую! И больше не вернешься к старику. Ты слишком хороша для него.

Я оцепенела. Просто смотрела в это обманчиво-красивое лицо и не могла поверить, что слышу все это. Что он такой же. Такой же, как они все.

— Сколько ты стоишь? Назови свою цену.

Я сглотнула, уперлась ладонями в его твердую грудь, не понимая, что со мной происходит. Я ослабела настолько, что почти висела в сильных руках, чувствуя себя совершенно беспомощной. В горле пересохло. Меня лихорадило от этой непозволительной близости. Хотелось провалиться, но…

Я едва разомкнула губы:

— Я не продаюсь, ваша светлость.

Прозвучало слабо и тихо, но Рэй будто поддержал мою игру, прошептал в самое ухо:

— Все продается и все покупается, Сейя. Это лучшее, на что ты можешь рассчитывать. Это намного лучше, чем ублажать старика.

Я изо всех сил толкнула его в грудь:

— Я не продаюсь! Если вы не можете предложить мне что-то достойное — нам не о чем разговаривать, ваша светлость.

— А я покупаю даже то, что не продается. — Казалось, он просто не умеет слышать отказы. — У тебя будет свой дом, свои рабы. Ты не будешь ни в чем нуждаться. Лишь одно твое слово.

Я сглотнула, посмотрела прямо в глаза:

— Вы меня совсем не знаете. Я никогда не буду вашей любовницей. Никогда!

— Но большее для тебя невозможно.

— Значит, наши пути никогда не пересекутся.

Он молчал. Сосредоточенно смотрел в мое лицо, будто изучал. Вдруг резко склонился, и я почувствовала его горячие губы. Я охнула от неожиданности, понимая, что его язык скользнул мне в рот, и меня заливает нестерпимым жаром. Я забилась. Колотила кулаками в его грудь. Потерялась во времени и пространстве. Меня будто крутило в невесомости, без возможности найти опору, опомниться. И что-то будто вползало под кожу. Я толкала его снова и снова, едва не упала, когда Тенал неожиданно разжал руки.