– Ну значит тем более приду, – Боб встал и собрался уходить, – ну у меня дела, я пошел, после премьеры договоримся насчет мастерской.

Но напоследок добавил:

– Жена у тебя красивая, да, завидую страшно.

– Самому нравится, – весело ответил я и ушел в воду переворотом вниз.

Ужин у нас и в самом деле был бесплатный, в ресторане на первом этаже, пошли туда все вместе – мы с Аней, Сизов, Евстигнеев, Игоревич и двое ответственных секретарей. Один из них, который Кирюша, откуда-то узнал про мои похождения и беседу с Кубриком и всю дорогу до ресторана шипел и обещал мне небесные кары за недисциплинированное поведение и несанкционированные контакт хрен знает с кем. Я вежливо ему сообщил, что поведение моё было вполне приличным, а контакты с актером, исполнившим одну из главных ролей в фильме, ради которого мы собственно сюда и приехали, были санкционированы старшими товарищами. Но Кирюшу это никак не успокоило.

Об ужине и рассказывать-то нечего, накормили вкусно и быстро, потом вернулись в свои номера, причем Игоревич при расставании объявил, что общее собрание после завтрака, он последние инструкции из ЦК зачитает, и при этом многозначительно поглядел на Кирюшу. Тот был весьма озадачен этим сообщением, видимо у него свои инструкции были, и сейчас он быстро соображал, как увязать свои инструкции с цековскими… так и не сообразил, наверно на завтра решил всё это оставить, ну и ладушки.

Только мы с Анютой вошли в номер, как затрезвонил телефон на столике (жуткое ретро с деревянным корпусом). Я тут же взял трубку и подражая Николсону рявкнул в неё:

– Кого там еще черти принесли?

Трубка некоторое время озадаченно помолчала, потом вежливым голосом портье сообщила, что к мистеру Сорокалету пришел гость, ээээ… Алек Видофф. Нашел ведь, надо же! Ну сказал, чтоб пропустили, я его типа с утра жду – не дождусь никак. Некоторое время размышлял, стоит ставить в известность начальство или нет, и в итоге махнул рукой, они там полчаса решать этот вопрос будут, а потом скажут нет – была-не была, кривая куда-нибудь, да вывезет… ну если это конечно не замкнутая кривая, такая никуда не вывезет, но будем надеяться на лучшее.

Анечке сказал, что сейчас Видов придет, она заохала и бросилась в ванную подводить глаза и губы… еще подумал, что о роли Видова в моих отношениях с предыдущей Аней она ничего не знает, так что лучше этот вопрос не поднимать совсем, ну или очень осторожно, а то мало ли что… ну вот он и в дверь стучит.

– Заходи, не заперто, – крикнул я.

Зашел… всё такой же красавчик, как и на родине, но со следами, так сказать, общей помятости и усталости – так люди выглядят после третьей смены на кирпичном заводе, насмотрелся в свое время.

– Привет, Олежа, водку будешь? – с места в карьер начал я, свинчивая крышечку со Столичной, прихватил я её, как знал, что понадобится. В этот момент и Аня подтянулась из ванной, со свежепокрашенными глазами и губами, смотря во все глаза на кинозвезду, пусть и бывшую.

– Это кстати Анюта, моя жена и твой яростный поклонник.

– Водку буду, – сказал Олег, отвечая по порядку задаваемых вопросов, – очень приятно, Олег, – это он Анечке, – как там дела в России? Как здесь оказались? И что там с Анютой Сотниковой, если не секрет?

– Слушай, а пойдем наверх к бассейну, там спокойнее будет, – сказал я, прихватил бутылку и мы поднялись на крышу – ну их, эти возможные микрофоны, а там у бассейна есть и стулья, и столики. А теперь уже мне пришла пора отвечать по порядку, но сначала тост:

– За твоё здоровье, Олег, много здоровья никогда не бывает, правильно? А теперь по пунктам – в России перестройка, если ты не знаешь, а еще ускорение и гласность, что-то сдвинулось с мертвой точки и то ладно, есть слабая надежда, что дальше будет только лучше. Сюда мы приехали на премьеру кино, я там главреж, а Аня в главной роли, а еще Джек Николсон и Джеки Чан, завтра в Дороти Павильоне будет… кстати приходи, проведу.