- И? – я так и смотрела ректору прямо в глаза.

- Я бы хотел предложить барону Гилмору относительно мирно разрешить конфликт. Никакой уголовной полиции. Мы – университет и его сотрудники - приносим все возможные извинения и барону Гилмору и его сыну, баронету. Вы, естественно, будете уволены.

- С запретом на преподавательскую и целительскую деятельность, - поспешил добавить барон.

- Безусловно, - ректор Швангау поднялся и чуть поклонился в сторону отца студента. – Вы же понимаете…

 Сделала глубокий вдох. Настолько глубокий, насколько смогла. Выдох. Медленно. Осторожно. Стало легче. Чуть-чуть.

- Чем вы думали, играя с судьбой несмышленого мальчика? Ему же только четырнадцать! - с явным отвращением сказал барон. - Вы омерзительны! Такая молоденькая – и такая…

Разгневанный отец не счел нужным договорить, и демонстративно направился к двери кабинета ректора.

 Слезы предательски побежали по щекам, но я смогла. Смогла сказать. Глухо, но спокойно. Глядя в широкую, ненавистную спину:

- Я требую открытого императорского разбирательства.

- Что?! Да кто вы такая, чтобы иметь право на это? – не поворачиваясь, насмешливо протянул барон.

- Круглая сирота, родители которой признаны отдавшими жизнь за Империю, - ответила я.

- Но вы можете требовать императорского разбирательства, если речь идет о вашей жизни, - ректор покачал головой.

- Или чести, - тихо сказала я.

- Отлично, - развернулся на каблуках барон. – Тогда я распоряжусь, чтобы ваша преподавательница ждала начала разбирательства в камере Уголовной полиции. Там ей самое место.  С проститутками!

- Со всем уважением, барон, но этого не будет, - отрезал ректор.

- То есть…

- Моя сотрудница – пусть и отстраненная от преподавания на время разбирательства – проведет время под домашним арестом на территории Академии.

- Вы бы лучше за свое место переживали, а не за вашу… совратительницу.

- Гилмор, - тяжело проронил ректор, - должен напомнить, что мои заслуги перед троном ничуть не меньше, чем ваши. И в конечном итоге, разбираться во всем будет его величество. Если императору будет угодно освободить меня от занимаемой должности – так тому и быть. Тем не менее, я буду настаивать, чтобы с госпожой преподавательницей беседовал Фредерик Тигверд. Лично. А не принц Тигверд или милорд Милфорд. Они, насколько я помню, ваши близкие друзья еще с военной академии?

Воздух между магами превратился в пар. Глаза ректора вспыхнули синим. Это было…красиво.

- Да как вы смеете! Мало того, что в вашем университете было совершено преступление по отношению к моему сыну, так вы еще и пытаетесь обвинить меня в попытке использовать личные отношения с целью подтасовки очевидных фактов? И без того слишком очевидных! Можете быть уверены, в этом нет необходимости!

Барон Гилмор вышел, громко хлопнув дверью.

- Да… Дела… - посмотрел на меня ректор.

Я опустилась на стул и закрыла лицо руками.

- Может быть, вы и правы, - неожиданно тихо сказал Швангау. – Хотя для вас проще было бы уехать сразу. Я думал предложить вам денег. Выбрать мир, в котором вы могли бы начать новую жизнь – раз уж так получилось.

Я отрицательно замотала головой.

Ректор о чем-то тяжело вздохнул и проговорил:

- Рене, идите к себе. И постарайтесь ни о чем не думать.

С трудом поднялась.

Мужчина протянул мне платок. И приказал:

- Спину ровно.  Решили сражаться за свою честь и достоинство – боритесь до конца.

Я вышла из кабинета, сжимая платок в кулаке. Пересекла приемную. Вышла под обстрел взглядов коллег. Генри!

- Генри… -  прижалась к любимому плечу.

- Госпожа Агриппа, - раздался над головой холодный голос. – Вы должны понимать, что в связи со сложившимися обстоятельствами, я не имею   возможности сохранять данные вам ранее обязательства.