Они пришли на поляну. Женщина села на траву, жестом приглашая его присоединиться. Огромная песчаная змея свернулась тут же. Вот ведь…чертовщина! Чертовщина и есть…

Что она задумала? Не на пикник же они сюда притащились…

- Расскажите мне о дочери.

Герцогиня Рэймская разложила вокруг себя вещи Таи, которые отобрала в ее комнате. Миро тяжело опустился рядом. Сердце сжалось…Где же ты, девочка?

- Это ее любимая игрушка. Кот облезлый. Она до сих пор, когда нервничает, прижимает его к себе.

- Не кот.  Манул. Видите – пятнышки на макушке. Лапы толстые.

- Какая разница. Дикий. Домашний. Городской. Из каменистых степей Азии. Все равно кот.

- Для Таи это было важно. Она писала стихи. Вы знали?

- Стихи? Да все девушки в этом возрасте пишут стихи! Стихи, мальчики…Но только не она. Она… Вот это, - Миро взял в руки золотую медаль, покачал перед носом у герцогини, - для нее было гораздо важнее.

Он вздохнул. Потянулся за шпагой:

- Это ее шпага. Спать не ляжет, пока не надраит всю эту их амуницию. Форму, маску. Только на это деньги и просила. Нет чтоб на платья какие-нибудь там, косметику… Нет. Папа, мне нужна шпага. Папа, маска порвалась. Папа, я из обуви спортивной выросла. Папа, перчатки нужны еще одни, у нас соревнование скоро… Знаете… Это, пожалуй, все наше с ней общение и было. Нет, не всегда, конечно, но… Последнее время…

- А это? - Дарина осторожно, будто хрустальную вазу, подняла со дна саквояжа пояс. Точно такой же  был и на ней.

- Странно… Я считал, что его выкинул. Много лет назад.

- Зачем? Это же… Это принадлежало вашей жене? Пояс – сила колдуньи нашего племени! Если бы мама Таи была жива, она подарила бы дочери такой же. В двенадцать лет. Скажите, а волосы вы…

- Хватит! – Миро вскочил, попытался вырвать пояс из рук чкори, но та оказалась проворнее. «Неплохая реакция», - мелькнуло в голове.

- Не трогайте!

- Ненавижу! Ненавижу весь этот хлам! Я сжег! Сжег все! Травы, книги на непонятном, тарабарском языке, вещи, шкатулку с драгоценностями отдал тетке, и вот это! Это тоже надо было сжечь! Где? Где вы это нашли? Откуда взяли?!

- Анук-Чи нашел. Под кроватью. У Таи был там тайник. Под паркетом.

- Я…хотел сделать ремонт. Она все откладывала. То соревнования на носу, то еще что… Лиса!

- Тая надевала его? Вы не знаете?

- Хуже! Она татуировку с этой штукой сделала!

- Сделала что? Сядьте! И перестаньте кричать!

- Татуировку, - мужчина, обессилев, опустился на траву, обхватил голову руками, и заговорил тихо, еле слышно, - это…такой узор. Иголкой под кожу впрыскивается краска. На всю жизнь…

- Где? – спросила чкори.

Миро молча указал на поясницу. В голосе герцогини было что-то…Какая-то сила, заставляющая покоряться.

- Почему вы отказались от дороги? Чтобы заблокировать магию? – вдруг спросили его.

Надо же. Она…знает. Хотя чему я удивляюсь? Колдунья! Она все, наверное, знает.

- Дорога, - усмехнулся Миро. – Магия. Мои предки, сколько себя помню – они были защитниками. Воинами. И дорог в их жизни было предостаточно. А магия… Глупости это все. Неумение найти себя. Страх. Страх ответственности.  Жаль, что я… - он сжал пояс, словно хотел разорвать его. Уничтожить.

- Вы, наверное, очень рассердились на дочь тогда? – женщина смотрела ему прямо в глаза.

- Да. Рассердился…

- Представляю, какой был скандал, - герцогиня осторожно забрала у мужчины пояс и спрятала в складках плаща.

- Вы считаете, что в праве осуждать меня?

- Ни в коем случае.

Герцогиня вспомнила о том, что так и не рассказала своему сыну правду. Пауль – его названый брат – в госпитале. Но мальчику ничего не грозит, а она так давно не видела Геральда. Ее сын предпочитал общаться с Паулем и Феликсом. Все-таки мальчишки, общие интересы. Но если бы только это…Внутри сердце сжалось от еще одной мысли…Геральд охотнее разговаривал с Вероникой, чем с ней.