– А Килотонна?

– Думаю, он все поймет. А не поймет сам, поможем. Череп, кажется, через месяц откидывается?

– Через двадцать шесть дней, – уточнил Барабас. – Встретить надо будет. Можно баньку организовать и все такое, а то живем как неродные.

Сам Архар оставался при своем. Плохо это, хотелось расшириться. Но уж лучше такой расклад, чем война за землю. Война, в которой мог пострадать он сам. Если, конечно, эта война уже не началась. Может, следующим на очереди после Терехи он сам стоит…

– С Промышленным-то что сейчас делать? Может, я туда своего человека поставлю, пока Черепа нет…

– А может, я своего? – жестко отрезал Архар.

Не хотелось ему ехать в зону, сутки, а то и двое на это дело терять, но нужно было поговорить с Черепом. В глаза ему посмотреть, может, дрогнет его взгляд, когда разговор пойдет за Тереху…

Потапову приходилось бывать на чужой свадьбе без приглашения, причем это его совершенно не смущало. В тот день он наблюдал за городскими авторитетами, собравшимися в «Раздолье», в лучшем ресторане города. Гражданин Терехин женился на гражданке Востриковой, и это событие он праздновал в широком кругу. И замглавы администрации города там был, и начальник УВД; в компании бандитов они чувствовали себя весьма уютно. Законный вор Байбут тоже приезжал, и его татуированная шея и руки, похоже, не вызывали у официальных лиц желания покинуть заведение. Все видел тогда Михаил, все замечал и фиксировал на видеопленку. Работа у него такая – за круговоротом воров и бандитов наблюдать.

Но больше всего ему понравилась невеста. Красивая девушка. Просто красивая. Не было в ее облике ничего такого сверхординарного, и фигура обыкновенная – бюст небольшого размера, ножки худенькие и не самые длинные. Но ее отличала потрясающе высокая степень женственности и природной чувственности. При взгляде на нее в мужчине пробуждался инстинкт самца, жаждущего заполучить в собственность приглянувшуюся ему самку. Мила казалась столь нежным созданием, что язык не поворачивался назвать ее самкой, но, честно говоря, Михаил откровенно позавидовал тогда Терехе. А тот, казалось, светился от счастья.

Правда, в ранг женщины своей мечты Михаил возводить эту девушку не стал, и очень скоро успокоился, выбросив ее из головы. Слишком недостижимой казалась эта мечта, чтобы всерьез на нее рассчитывать.

И сейчас, в день похорон, Мила не казалась ему доступной. Она выходила из старого пятиэтажного дома, а он смотрел и чувствовал, как у него занемело в коленках. А ведь он уже давно вышел из того возраста, чтобы его мог взволновать вид красивой женщины.

Мила была в роскошном кожаном плаще с пушистым собольим воротником. Элегантное темно-русое каре, длинная красивая шея обнажена, на лбу траурная лента. Она была прекрасна в своей тихой печали. Но, увы, Михаил искал девушку вовсе не для того, чтобы наслаждаться ее обществом.

– Здравствуйте, Людмила Витальевна!

Девушка вздрогнула и напряглась так, будто к ее затылку приставили пистолет. Замерла на несколько мгновений, и только потом повернулась на оклик.

– Майор милиции Потапов, – представился он и для большей убедительности предъявил служебное удостоверение.

– У вас в милиции все так тихо подкрадываются?

Ее возмущение казалось таким же нежным, как и ее голос, ласкающий слух.

– Тихо подкрадываются не только в милиции. Тихо подкрадываются и киллеры. А вы, смею заметить, ведете себя неосторожно.

Она шла к своей машине, не осматриваясь, о чем-то думая, а двор зеленый, у подъезда кусты, из которых мог выйти убийца.