– Ну здравствуйте, герои, проходите, садитесь, поговорим. Твои передачи, – он кивнул в сторону Анюты, – очень Раисе Максимовне нравятся. Как у вас там в Горьком дела идут?

– Здравствуйте, Михал Сергеич, – ответил я, Аня тоже поздоровалась, – в Горьком пока все тихо, скорбят по безвременно ушедшему руководителю и думают, как теперь их жизнь изменится.

– Ну и что у вас думают насчет изменений в жизни?

– Да разное думают, Михал Сергеич, но кривить душой не буду – общий тренд раздумий, что изменится все в худшую сторону…

– Знаю, передавали мне народные мнения… – задумчиво сказал Гробачев, – а мы будем работать, чтобы переломить этот, как ты его называешь, тренд. Я для чего тебя позвал-то? – наконец озвучил он давно мучивший меня вопрос, – Владиленыч мне рассказал про твои эксперименты с переносными телефонами, и я так думаю, что это дело очень важное. Государственное. Надо укорить внедрение. Да и остальные твои разработки довольно любопытны. Я тут подписал указ о создании научно-производственного объединения на базе твоего политехнического института, ты назначаешься директором. Название сами придумаете, согласен?

– Конечно согласен, – мигом ответил я, – кто ж от такого откажется. А название можно взять исторически сложившееся, «Политех».

– Не возражаю. Заодно и песенки свои с танцами встроишь в структуру НПО, хотя тогда это уже будет научно-художественное объединение…, – и Гробачев погрузился в раздумья.

Я ему помог:

– Не будем ломать сложившиеся структуры, раз написано НПО, значит будем считать его НПО. В конце концов народная поговорка говорит, что хоть груздем назови, только в корзинку не клади.

– Хорошо, все детали получишь у Владиленыча, – тот согласно кивнул головой. – А у меня сейчас на повестке дня борьба с пьянством, Сережа, смертность растет, сеть ЛТП ширится, с этим надо что-то делать.

– Михал Сергеич, а может не надо начинать свое правление с сухого закона?

– Почему? – хмуро спросил он.

– Так ведь мировой опыт… самые известные случаи применения на практике сухого закона, это в России с началом Первой мировой и в США в 20-х годах – ничего хорошего ни там, ни там оно не принесло, в России революция случилась (нам же не нужна сейчас новая революция, верно?), а в Америке начался дикий разгул преступности, мафия именно в те годы и зародилась. В конце концов власти везде отменяли этот закон с позором для себя.

– А что ты предлагаешь? Народ же спивается, так дальше продолжать нельзя…

– Надо действовать не хирургическими метода (ножик в руки, вжик-вжик и готово), а терапевтическими – наглядная агитация, пропаганда здорового образа жизни, плавное повышение цен наконец на крепкие напитки с одновременным снижением их на вино и пиво. И если уж нужна какая-то кампания, укрепляющая позиции властей, то лучше переключиться на борьбу с курением, от табака не меньше людей умирает, чем от водки.

Гробачев прищурился.

– Я тебя услышал, но ты меня не убедил – все-таки надо вырвать с корнем это зло.

Ну вот, процессы кажется начинают разворачиваться и углубляться, уныло подумал я.

– Ну если у тебя больше нет вопросов… – сказал Михал Сергеич.

– И еще одну минуту, если позволите, – сказал я. Владиленыч глянул на часы и кивнул, минута пошла.

– Написал сценарий фильма, который взорвет весь кинематографический мир, зуб даю на отсечение… даже два зуба… отдал его Мише Туманишвили, но там какие-то сложности возникли, дело буксует. Вот если бы с вашей стороны хоть один намек случился, что власти заинтересованы в этом деле, тогда бы все и закрутилось. А фильм будет такой, что и на Оскар не стыдно представить, это я вам твердо обещаю.