– Вот садят… – проговорил Аристарх Сергеевич. – А я совсем истощился.

Олег тоже потратил много сил, остался лишь тот резерв, использование которого грозит магу неприятными последствиями. Ноги и руки начали неметь, холод проник под теплую куртку, а в мышцах возникла ломота.

Попытался на бегу установить контакт с одним из источников «Золотой розы», и это получилось. Теплая волна пошла по телу, но медленно и неохотно, точно вылил на себя ведро разогретого подсолнечного масла.

Чем дальше маг находится от колодца, тем больше времени требует «подзарядка». В нескольких шагах от него она займет мгновения, на дистанции десяток километров – не меньше часа.

– Одного боюсь – как бы наш таксист не удрал, – сказал Олег, когда они выбрались к проходу в ограде. – А то мы такую иллюминацию устроили, что ее и от церкви было видно.

Аристарх Сергеевич ничего не сказал, только слабо улыбнулся.

Но когда они вышли на площадку перед воротами кладбища, серая «Волга» оказалась на месте, и Часовщик обнаружился на водительском сиденье.

– Где вы пропадали, мужики? – нервно заговорил он, едва пассажиры оказались в салоне. – И что там такое было? Я не маг, но всякие неприятности нюхом чую. А тут от них просто смердит…

Олег прервал монолог таксиста, сунув ему под нос пятисотенную купюру.

– Гони! – велел он.

– Куда? – спросил Наблюдатель, схватив деньги.

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!

Олег оглянулся, за воротами кладбища увидел бегущих со всех ног Наблюдателей. Но серая «Волга» рыкнула мотором, рванула с места так, что мокрый снег полетел из-под колес, и яростно махавшие руками «бесцветные» начали удаляться. Осталась позади церковь, таксист вписался в поворот, и они помчались вдоль покрытого льдом длинного пруда.

– Кажется, вырвались, – еле слышно сказал Аристарх Сергеевич, откидываясь на спинку сиденья.

– Ой, чую, будут у меня неприятности, – вновь заныл таксист.

– Ты всегда можешь сказать, что мы тебя заставили, – сказал Олег.

– Могу. – Часовщик уныло вздохнул. – Да только кто этому поверит?

Серая «Волга» свернула на мост, миновала АЗС, притормозила перед поворотом, и тут на лобовом стекле точно расцвел огненный цветок. Олег услышал тонкий крик водителя, бешеный скрип тормозов, уловил глухой удар, а затем все звуки исчезли, оставив бархатную, плотную тишину.

Сергей Жарков, репортер газеты «Нижегородский городовой», был не просто «акулой пера», а настоящим «кархародоном ноутбука» и «касаткой диктофона». Он извлекал факты, скрытые под толстым одеялом тайны, мастерски раздувал слона из дистрофичной мухи, писал хлестко, быстро и остро и никогда не имел проблем с такой вещью, как совесть.

Ввиду отсутствия совести.

Сам Сергей считал себя честным журналистом, что доносит до людей правду и тем самым выполняет свой долг. А то, что фигуранты его статей после появления этих самых статей оказывались по уши в неприятностях, было малозначительной подробностью, не стоящей упоминания.

Ну и, само собой, его интересовали гонорары, желательно – с большим числом нулей после первой цифры.

Жаркова знали в коридорах власти и среди бомжей, ошивающихся рядом с Московским вокзалом, его одинаково ненавидели в милиции и городском Департаменте здравоохранения. Он имел осведомителей везде, где только можно, и даже там, где вроде бы нельзя.

Было предпринято несколько попыток вразумить Сергея, набить ему морду, подать в суд. Но все они закончились одинаково – из каждой он сделал новый «материал» и заработал на ней деньги.

К тридцати двум годам он обзавелся репутацией, большой и вонючей, точно издохший неделю назад Кинг-Конг, неплохой квартирой в центре города и объемистым счетом в банке.