– Позвольте, – я не спеша взяла письмо из ее рук, радостно осознавая, что мой внезапно родившийся план сработал. Бросив несколько неодобрительных взглядов мне в след, Мария напоследок добавила:

– Не задерживайся, мне нужно готовиться к вечеру, – она сказала это так, будто мое присутствие было ей жизненно необходимо.

Не скрывая своей радости от того, что я покидаю эти злосчастные стены, я направилась в короткое путешествие по кабинетам монарших сыновей.

Только когда я спустилась на второй этаж, и ноги мои коснулись скрипящего дубового паркета, я до конца осознала, к каким людям направляюсь. Император, цесаревич и Великий князь – вот кого больше всех почитали и боготворили в Институте. Самой большой мечтой каждой институтки было хоть раз увидеть Великого князя или его Императорское Величество. Немыслимой раньше казалась возможность так близко видеть кого-то из них, потому что всегда они были такими далёкими, недоступными и идеальными. Теперь же я увидела их вблизи. И от образа, заложенного в моем детском сознании, осталось лишь ностальгическое воспоминание.

В них не было ничего, кроме красоты и несметных богатств, которые достались им от прошлых поколений, и богатств тех людей, которые работали на их благо.

За этими мыслями я миновала большую часть коридора и, гордо пропорхнув мимо этажных гвардейцев, подошла к двери кабинета Александра. Недоверчиво я окинула взглядом его личную охрану.

– Я от Её Светлости Марии Павловны. Велено передать документы и личное письмо.

Один из охранников кивнул другому, и они расступились. Вдохнув побольше воздуха, словно боясь, что в его кабинете воздух окажется отравлен, я отворила дверь и вошла в кабинет.

Он был огромный, на мой взгляд, излишне вычурный. Неуместное для кабинета количество мрамора затмевало другие материалы, и я не могла понять, ни то это помещение было бальным залом, ни то спальней, ни то вообще зимним садом. Здесь же находился огромный стеллаж с книгами, которые, очевидно, никогда не снимались с полок, а выполняли исключительно функцию декора.

Александр сидел за столом и неспешно подписывал бумаги. В момент, когда я зашла, он резко оживился, быстро поднимая глаза и откидывая бумажку, которую только что держал в руках. Но увидев, что я не являлась представителем кого-то из его личной свиты фрейлин и явно не намеревалась составить ему компанию на вечер, Александр быстро потерял ко мне всякий интерес.

– Выше Высочество, – поклонившись, начала я, – у меня для Вас несколько бумаг от Её Светлости Марии Павловны: два списка гостей на предстоящий праздник, которые необходимо утвердить, и письмо.

– Благодарю. Если это все, вы можете идти, – обронил он, указывая на край стола, очевидно, рассчитывая, что я положу туда все, что принесла. Я безукоризненно выполнила то, что он просил.

Никаких томных взглядов, никаких намеков или непристойных предложений – такое общение с этим человеком меня более чем устраивало. Он не угнетал меня своим высокомерием и самовлюблённостью, а я его –своим равнодушием.

– Благодарю, Ваше Высочество, – Александр даже не поднял на меня взгляд, и я без раздумий вышла из кабинета.

Пожалуй, это был один из самых приятных моментов за последние сутки – осознание, что хоть для кого-то здесь я не раб, а просто пустое место.

* * *

С оставшимися двумя списками я прошла чуть дальше по коридору, пока не достигла уже печально мне известных широких дверей. Кабинет Константина, как и в прошлый раз, охраняли два здоровенных стража, я даже не была уверена, что они когда-то сменялись, потому что различий между охранниками я не видела.