– Так что ты хотел-то? Давай, выкладывай и не стесняйся.

– Понимаете, Алевтина Витальевна, – начал я, – время сейчас сами знаете какое, переходное, поэтому старые нормы уже не работают, а новые ещё не работают. Значит что?

– Что? – эхом отозвалась она.

– Можно потихоньку внедрять новые нормы хозяйствования, не забывая про старые. Но потихоньку, оглядываясь по сторонам.

– На что намекаешь-то, сказал бы прямо, а то я не поняла.

– Хорошо, говорю прямо – хозрасчёт и самофинансирование никто пока не отменял, вам, я так скромно надеюсь, лишняя копейка в бюджет совсем нелишней будет, нашему ТСЖ тоже деньги до зарезу нужны, чтобы концы с концами свести. Поэтому мы можем например объединить ваши и наши возможности… а конкретно от вас свободные площади и реклама, от нас исходные носители и техника… в смысле кино- и видео-плёнки кассового зарубежного кино и видеомагнитофоны. Назовём всё это… ну хоть киноклуб «Время», перед началом можно кратенькую лекцию задвинуть о загнивании западного искусства. Как предложение?

Последовала небольшая пауза, после которой Алевтина рубанула:

– Пойдём покажешь, что ты понимаешь под нашими свободными площадями… и про рекламу тоже поясни…

Флэшфорвард – июнь 1983 года

– Ну и зачем нам всё это? – спросила Инна, когда мы подъехали к третьему дебаркадеру Горьковского речного пароходства. – Я вообще качку плохо переношу, я ж тебе говорила.

– Видишь ли, Инночка, – осторожно ответил я, – есть в словаре русского языка такое слово «надо»…

– И Аллочку мы зря оставили, с собой бы надо было взять, ей хоть и три года всего, но другие с собой и не таких маленьких берут.

– Ничего, с ней твои родители хорошо управляются, тут всего-то десять дней, да и радость им какая будет, с внучкой посидеть. И потом, в словаре великого и могучего русского языка есть ещё и такое слово, как «не надо»… за тебя я уверен, что не поведёшь, а с трёхлетним ребёнком разные варианты могут возникнуть.

У нас тем временем проверили билеты на сходнях и сказали куда идти – вторая палуба и направо. Каюта 203.

– Ух ты, красота какая, – сказала Инна, когда открыла дверь, – тут целых две комнаты!

– А еще собственный душ и туалет, – добавил я, открыв соответствующие двери, – и стенной шкаф для одежды. Люкс, не хухры-мухры.

– Кучу денег наверно отдал, – философски заметила она, обследовав все помещения.

– Да куда их, солить что ли, деньги эти… с собой в могилу опять же не заберёшь…

– О, смотри, меню на сегодня и на завтра… даже азу есть, с ума сойти можно.

– Да, и на завтра, если я ничего не путаю, можно сделать выбор из двух-трех вариантов. А вечером танцы и кино, тебе куда больше хочется?

– Не знаю, по обстановке посмотрим… и ещё тут расписание висит в отдельной рамке – завтра у нас Чебоксары… блин, всю жизнь хотела побывать в этих Чебоксарах и не сложилось, а тут само собой. А послезавтра Казань утром и Ульяновск вечером – с Ульяновском мне тоже не повезло посмотреть, как там маленький Володя Ульянов в школу бегал.

– Боюсь, что Ульяновска ты и в этот раз не увидишь…

– Почему? – недоумённо спросила Инна.

– Потому что теплоход наш называется «Александр Суворов», дорогуша…

Возвращаемся в март 1979 года

Пустующие площади я директрисе указал сразу – второй зал фойе и кабинет художника. Насчёт первого она в общем и целом согласилась, а за художника (художницу вообще-то, тут в основном женский пол работал) встала грудью… обеими грудями пятого плюс размера. У нас, сказала еще две подсобки есть, там всякие старые афиши лежат, да ведра со швабрами, так их в одну подсобку переместить можно, а вторая освободится. А художник нам ещё пригодится. Далее я про рекламу рассказал.