Скорпион не стал забираться на привычный уступ, а распластался на крошеве из костей, которые взрыл жуткими клешнями. У меня же с собой были грибы, способные прорасти где угодно. В прямом бою мне такого монстра ни за что не одолеть. Но что, если тихий убийца выполнит грязную работу? После останется только притащить сюда пару десятков мокриц и вытравить дрянь, что накопилась за столетия.

Решившись, я оставила заплечный мешок, забрав только тару с грибами. Ее взяла в левую руку, а в правой стиснула клык улкара. Если повезет, то скоро я обрету свободу и возьму такой трофей, который ни одному суру не снился. Лишь бы только у меня получилось!

Воздав молитву Рааду, я неслышной тенью спустилась из укрытия и по камням двинулась к тому месту, где лежал скорпион. Вероятно, монстр чувствовал малейшие движения, потому что гигантский глаз на плоской морде приоткрылся и повернулся в мою сторону. А замерла, мечтая слиться со стеной. Сердце учащенно колотилось в груди, и я даже усилием воли не сумела бы его унять. Я надеялась, что хищник посчитает меня слишком мелкой добычей и неопасной, чтобы напасть или уползти в укромное место, пока раны не заживут.

В самом деле, мы же не обращаем внимания на муху, которая кружит в комнате, когда нам плохо? Она раздражает – не без этого, но не настолько, чтобы тратить силы на ее уничтожение.

Я думала, что сумею забросить грибы издалека в открытую рану скорпиона. Но, когда подобралась на расстояние броска, поняла, вряд ли достигну цели. Монстр исцелялся. Рана медленно затягивалась, покрываясь бурой корочкой.

Вот так регенерация!

Однако отступать было уже поздно. Другого такого шанса может и не представиться. Не факт, что найдется еще один выход из пещеры. Или найдется, но я к этому времени ослабну от голода и не сумею оказать сопротивления монстрам, поджидающим снаружи. За каменными стенами пещер по-прежнему простирался Гиблый лес, об опасностях которого я ничего не знала. Редкие охотники забирались так далеко на третий уровень, так что мои умения здесь вряд ли помогут.

Мысленно сосчитав до десяти, я сорвалась с места, преодолевая расстояние до развалившегося на камнях монстра. Цепляясь за щетинки и неподвижные части выпростанной вбок клешни, взлетела на туловище монстра и стрелой промчалась до развороченной рогом чербиса раны. Распоров клыком успевшую поджить плоть, высыпала внутрь содержимое мешка и тут же метнулась в сторону, уворачиваясь от хвоста и смертоносного жала.

Башка у твари жуткая. Хелицеры с костяными наростами и иглами-ворсинками вызывают первобытный ужас одним своим видом. А тут еще глаз на меня вытаращился, отслеживая перемещение.

На мои действия монстр отреагировал недовольным рыком, приподнялся на лапы и встряхнулся, намереваясь избавиться от кусачей букашки. Но я ухватилась за вывернутую хелицеру, чтобы не улететь вниз, а после заметалась, потому что разгневанный скорпион принялся бить по самому себе хвостом, в надежде меня достать. Понимая, что уйти хищник не позволит и отследит, куда бы я не сбежала, кинулась к здоровущему глазу и вогнала в него клык до самого основания. От боли тварь взревела и так дернула башкой, что я сорвалась и кубарем покатилась вниз с пригорка из мусора, которые скорпион подгреб под себя. Кувыркнувшись через голову десяток раз, я подскочила на ноги и помчалась прочь с такой скоростью, с какой никогда еще не бегала. Хищник бил наугад клешнями, выворачивая пласты из слежавшихся туш, метался из стороны в сторону и ревел так, что уши закладывало. Я бегом взметнулась по отвесной стене до прохода, через который проникла в пещеру, и поползла, шустро перебирая руками и ногами, чтобы побыстрее вырваться из узкого лаза.