Я далеко углубилась внутрь горы, когда, срезав очередной белый пласт грибницы, заметила, что она странно налипла на посох. Вроде те же белесые нити, только отчего-то липкие, ошметками повисшие на кости. Махнув посохом еще пару раз, приостановила работу. На мое универсальное оружие намотался здоровенный клубок клейкой дряни. Что за гадость? Я уже приспособилась различать в сером полумраке пещер контуры предметов. Разумеется, об остроте зрения, какая бывает белым днем, оставалось только мечтать. Но и такие способности позволяли безошибочно ориентироваться в подземельях. Я достала жижу мокриц, чтобы та разъела налипшую дрянь. Чем бы оно ни было, но к грибам не имело никакого отношения.

У меня на экстренный случай имелся в запасе факел, который смастерила из бедренной кости, обвязав ее толстый конец обрезками шкур, пропитанных животным жиром. Я высекла искру кресалом, имеющимся в запасе у каждого уважающего себя охотника, подпалила факел и осветила непонятную преграду, возникшую на пути.

Белесые полотнища тончайшей липкой ткани, волнами накладывались друг на друга и закрывали проход от пола до потолка. Увиденное на секунду вызвало замешательство, прежде чем меня пронзила ужасная догадка.

– Это же паутина! Паутина самого грозного хищника после скорпиона – хорба! И я только что оповестила этих голодных тварей о появлении добычи.

По спине скатилась холодная капля пота, когда я сообразила, что собственными руками расчистила путь восьмилапым убийцам к убежищу. Вот от кого бежал погибший эльф! Понятно теперь, какой монстр способен пробить мифриловый доспех.

Мысли суматошно прыгали с одной на другую, выстраивая планы спасения. Бегство! Разумеется, это идеальный вариант, но… Пауки не совались в эту часть подземелий лишь по одной причине – путь им преграждали тихие убийцы. Значит, что? Нужно срочно отвлечь хорбов, и постараться закрыть проход так же, как он был запечатан долгие столетия!

Я вытащила из потайной сумки кусок сырого мяса и, размахнувшись, забросила в паутину. Свежее, оно еще сочилось кровью, и тут же замоталось в клубке паутины. Даст Рааду, хорбы отвлекутся на добычу, а я выиграю некоторое время.

Посох, вокруг которого намотался пласт паутины, я бросать не стала – забрала с собой. Отчищу в спокойной обстановке. А, если нет, хотя бы жало скорпиона вытащу, чтобы приладить к другой палке. Поскольку место в тайнике освободилось, то оружие направилось туда.

Я же попятилась, ступая как можно тише. Вооружилась мечом из рога чербиса и принялась кромсать со стен уцелевшие части грибниц. Бросала их на пол и через равные промежутки оставляла куски мяса – все запасы истратила, за исключением внутренних органов и желез. Получив пищу, грибы быстро заполонят собой свободное пространство.

Приближение хорба я расслышала, по стрекотанию, щелканью жвал и сухому треску грибниц, продавливающихся под весом. Дольше медлить было нельзя. Выкинув последние куски добычи, рванула со всех ног. Тварь не обманули жалкие подачки, и она ускорилась, наверняка улавливая вибрацию движения. Я рассматривала вариант затаиться и укрыться плащом из хитина скорпиона. Вот только в данном случае этот способ отчего-то казался ненадежным. Скорпионы и хорбы враждовали между собой – не зря я обнаружила в том могильнике останки молодой особи. Значит, какая-то тварь успела тогда прорваться через грибной заслон. Вдруг пауки каким-то образом чуяли себе подобных?

Единственный вариант гарантированно оторваться от погони – добраться до потайной комнаты и запереть двери. Но этим я отрезала себе путь к возвращению и ставила крест на собранных там трофеях. Бросать их жалко, но, если другого выхода не останется, так и сделаю. Может, в узкий провал под потолком хорбы и не протиснутся, если только мелкие представители вида, но путь к водопаду и неиссякаемому источнику мокриц для меня будет потерян. А я уже там развернулась, обустроив ниши для вымачивания и обработки шкур, костей и прочих ингредиентов тварей.