– Это мы еще посмотрим, годишься ты или нет. Окончательное решение будем принимать мы, – сурово ответил совершенно седой полковник с многочисленными орденскими планками на груди. – Давай свои бумаги.

Взяв папку с документами, старший офицер внимательно вчитался, а спустя несколько минут углубленного чтения передал для ознакомления остальным своим коллегам. Когда последний член комиссии отложил документы Бобра, седой полковник посмотрел на стоящий перед ним монитор и нехотя сказал, обращаясь к молодому человеку:

– В общем так, рядовой. Мы принимаем тебя на РДФ, но только с испытательным сроком в три месяца. Если не справишься, будешь незамедлительно переведен на другой факультет. Ты меня понял?

– Я был бы только рад, если меня вообще демобилизовали, – не выдержав, высказал свое мнение Бобер, но, увидев хищно блеснувшие глаза полковника, прикусил язык и замолчал.

– Ты это зря сказал. Теперь я весь испытательный срок буду тобой заниматься лично, – совершенно нейтральным голосом проговорил седой офицер и, оглядев ухмыляющихся членов комиссии, отдал команду рядовому: – Пусть зайдет твой куратор капитан Бравков. Свободен, сопляк.

Покрываясь холодным потом в предчувствии больших неприятностей, Бобер вылетел из кабинета и, остановившись возле своего куратора, скороговоркой произнес:

– Господин капитан, вас хочет видеть совсем седой полковник.

– Неужели сам Константин Георгиевич Гудза, по прозвищу Дикий Вепрь?! – ошеломленно переспросил Бравков, рассматривая взмыленного подчиненного.

– Не знаю, но он там единственный полковник, другие ниже его по званию.

– Ладно, сейчас разберемся, – подобравшись, ответил капитан и решительно вошел в кабинет.

Не выходил он долго, но, когда осторожно вышел, от его лица можно было смело поджигать спички. Оглядев Бобра с головы до ног, от чего у молодого человека сердце ухнуло ниже пяток, произнес:

– Сержант Снегирь, твоя очередь.

На этот раз дело ограничилось пятью минутами, которые показались вечностью для Бобра, стоящего рядом с напряженным капитаном, но вот дверь открылась и из нее вышел радостно улыбающийся сержант.

– Я вижу, у тебя все в порядке, – озвучил общее мнение Бравков, оставаясь все таким же раскрасневшимся.

– У меня все отлично. Председатель комиссии обещался запросить мое личное дело из части, так что я принят по всем статьям и теперь являюсь полноценным курсантом Академии ВКС России. Мало того, буду заместителем командира учебного взвода.

– Поздравляю.

– Спасибо, господин капитан! – искренне радуясь, поблагодарил Снегирь и, повертев головой по сторонам, предложил: – Пойдем к квартирмейстеру, он должен нас распределить по кубрикам. Как я знаю, его кабинет где-то на третьем этаже.

Поднявшись на следующий этаж, компания нашла нужную дверь и ввалилась в кабинет, где и застала беззастенчиво дрыхнувшего старшего лейтенанта, от которого ощутимо попахивало спиртным. Изумленно переглянувшись друг с другом, парни принялись расталкивать уставшего офицера, но это оказалось далеко не самым легким делом. В конце концов, не выдержав этого прискорбного зрелища, капитан набрал в легкие воздух и во всю глотку заорал:

– Боевая тревога!!!

Подскочив словно ошпаренный, старший лейтенант на автопилоте заметался по кабинету, опрокидывая на пол какие-то папки с документами, пока не поскользнулся на паркете и не грохнулся на него всем своим телом. Только после этого он соизволил открыть глаза и, посмотрев на изумленных до предела визитеров, неожиданно трезвым голосом поинтересовался:

– Чего надо, убогие?