В понедельник 20 мая 1868 г., в церкви Воскресения Христова Большого дворца над Новорождённым было совершено Таинство Святого Крещения. Следуя православной традиции, отец и мать не присутствовали в церкви во время Таинства Крещения[56], которое осуществил протоиерей Василий Бажанов. Восприемником были: Император Александр II, королева Дании Луиза, Великая Княгиня Елена Павловна[57], датский наследный принц Фредерик[58]. Присутствовали Императрица Мария Александровна, Великие Князья Владимир и Алексей Александровичи. Во время церемониального шествия в церковь через залы дворца младенца несла гофмейстерина княгиня Ю.Ф. Куракина, которую с обеих сторон поддерживали канцлер князь А.М. Горчаков и фельдмаршал князь А.И. Барятинский[59]. Во время Литургии Николай Александрович впервые удостоился принятия Святых Христовых Тайн: Императрица Мария Александровна поднесла его к Святой Чаше[60].

В соответствии со ст. 157 Основных законов после совершения таинства на младенца были возложены высшие ордена Российской империи: Святого Апостола Андрея Первозванного, Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского, Белого Орла, Святой Анны 1-й степени и Святого Станислава 1-й степени.

Державный отец сыграл в жизни Николая II совершенно исключительную роль. Уже будучи Императором, Николай II писал матери, что «святой пример дорогого Папа́, <…> во всех Его деяниях постоянно в моих мыслях и в моем сердце – он укрепляет меня и дает мне силы и надежды, и этот пример не дает мне падать духом, когда приходят иногда минуты отчаяния»[61]. Император Александр III был человеком замкнутым, любящим уединение и общество близких ему людей. Его тяготили роскошь, приемы, балы и спектакли. В пище Александр III предпочитал простые русские блюда, терпеть не мог спиртные напитки, которые почти не употреблял[62].

Императрица Мария Феодоровна, общительная, обожающая зрелища, балы, театры, увеселения, одевающаяся по последнему «писку» моды, внешне была полной противоположностью своему мужу. Тем не менее могучий Царь удивительно гармонировал со своей миниатюрной женой. Когда они расставались, что случалось нечасто, то писали друг другу письма, полные нежной любви и заботы[63].

Император Александр III очень любил читать. Любимым его автором был Ф.М. Достоевский[64], кончину которого Царь горько оплакивал, утверждая, что эту потерю «положительно никто не заменит»[65].

Александр III любил русскую историю и на профессиональном уровне занимался ее изучением. В.О. Ключевский писал: «Государь умел находить досуг для скромной учёной работы, особенно по изучению отечественной истории и древностей и был глубоким знатоком в некоторых отделах русской археологии, например, в иконографии»[66]. Генерал Н.А. Епанчин отмечал, что Александр III своё «свободное время с любовью посвящал изучению русской истории»[67]. Историк В.В. Назаревский отмечал: «Никто из царственных предшественников Александра III не занимался столько изучением русской истории, как он: в этом отношении он превзошёл и Петра I и Екатерину II. Очевидно, что из своих исторических занятий он черпал идеи, которыми он руководствовался для своего правления»[68].

Александр III поразил старого крестьянина-песенника К.И. Романова знанием старинных русских песен[69]. Царь любил русскую духовную музыку Д.С. Бортнянского и А.Ф. Львова, а из светской музыки особенно ценил П.И. Чайковского, которому всячески покровительствовал[70].

По свидетельству генерала Н.А. Епанчина: «Император Александр III был чисто русский человек, и это проявлялось не только во внешней его политике, но и в делах, казалось бы, не очень важных. Так, например, он установил, чтобы лица свиты, им пожалованные, имели на эполетах и погонах вензель его имени, исполненный славянской вязью; он восстановил древний русский обычай иметь на знамёнах Лик Спасителя, а на верху древка восьмиконечный крест